Истребители пятого поколения во всем мире стали неким символом абсолютной мощи – в их боеспособности не принято сомневаться, ими принято гордиться. Их стараются строить все страны, претендующие на звание большой авиационной державы.
Пожалуй, единственное, в чем их иногда упрекают – очень высокая стоимость. Программа разработки американского F-22 группой компаний во главе с Lockheed Martin стоила более 60 млрд долларов, F-35 обошелся немногим меньше.
Избранный президент США Дональд Трамп еще в декабре написал в своем твиттере, что крайне недоволен стоимостью проекта F-35, что сразу же уронило акции Lockheed Martin.
В своей первой пресс-конференции после избрания он опять обрушился с критикой на проект, заявив, что подумает, не устроить ли конкурс, рассмотрев в качестве альтернативы Boeing F/A-18E/F предыдущего, четвертого поколения.
Американский военный авиационный аналитик Пьер Спрей в 1970-х годах входил в группу военных пилотов, инженеров и экспертов в Пентагоне, которая разрабатывала “теорию энерговооруженности-маневренности” (energy-maneuverability theory), приведшей к созданию математической модели расчета параметров истребителя.
На основе этой модели была разработана концепция легкого истребителя, в рамках которой в 1970-х годах был построен знаменитый F-16. Спрей также участвовал в разработке технического задания по программе A-X, результатом которой стало создание штурмовика A-10.
Спрей известен тем, что он один из немногих в мире и в США критиковал идею разработки технологически сложного, но при этом дорогого самолета для ведения воздушных боев, которая в результате привела к созданию истребителей пятого поколения F-22 и F-35.
Корреспондент Русской службы Би-би-си Павел Аксенов поговорил с экспертом, спросив, стоят ли эти два самолета тех денег, которые в них вложили.
Пьер Спрей: Это была огромная ошибка. Каждый новый F-22, который мы покупаем, каждый новый F-35 ослабляют боеспособность ВВС США. Причина очень проста. Они не настолько хороши.
У F-22 некоторые характеристики довольно высоки, а в F-35 вообще нет ничего выдающегося, это просто огромная катастрофа. Но в обоих случаях в них вложили деньги, которые можно было потратить на гораздо лучшие самолеты.
Если учесть всю скрытую стоимость проекта, а не только официальную стоимость, каждый F-22 стоит примерно полмиллиарда долларов.
Правообладатель иллюстрацииUS AIR FORCE
Image captionПьер Спрей считает F-16 (на переднем плане) гораздо более эффективным самолетом чем F-35 (на заднем плане)
За полмиллиарда долларов можно купить как минимум десять истребителей, которые будут гораздо лучше. Да они просто уничтожают ВВС, спуская деньги на самолет, который в общем неплох, но просто невероятно дорог!
А что касается и F-22, и F-35, то оба они еще и настолько трудны в обслуживании, что не будут представлять собой никакой особенной силы в воздухе – их эффективность в военное время будет очень невысока.
Даже с учетом того, что F-22 обладают высокой маневренностью, их совсем немного. Видите ли, неслучайно мы смогли закупить лишь 183 единицы – они просто слишком дорогие. Но для того, чтобы иметь настоящие ВВС, нужна тысяча истребителей, а не 183.
Кроме того, это должны быть истребители, которые летают как минимум дважды в день. Частота полетов F-22 и F-35 – от одного раза в четыре дня до одного раза в неделю. Их просто нет в воздухе. Когда самолет стоит на земле – он мишень, когда он летает – он оружие.
Би-би-си: Вы говорите о маневренности F-22 как о его достоинстве.А что, это качество еще может пригодиться истребителям? Вы считаете, что в случае большой войны в воздухе будут происходить маневренные бои?
Пьер Спрей: Это была великая мечта. Она родилась, если память не изменяет, в начале-середине 1950-х годов. Великая мечта о воздушном бое за пределами прямой видимости. Это термин – “воздушный бой за пределами визуального контакта с целью” [beyond visual range combat].
И вот ты включаешь радар в современном бою против хорошо технически оснащенного противника и моментально получаешь прямо в лоб ракету
Пьер Спрей, Авиационный эксперт
Другими словами, ты видишь кого-то на своем радаре на расстоянии гораздо большем, чем видно невооруженным глазом. Ты смотришь на точку на экране, захватываешь цель, нажимаешь кнопку – и спустя 30 секунд точка пропадает.
Это была великая мечта. Она остается такой и поныне. Но как это не работало тогда, так оно не работает и сейчас. Ну разве что некоторые технологии изменились. Главная проблема тут в том, что точка на экране радара не окрашена в красный или голубой цвет. Это просто точка.
В настоящей воздушной войне – я не говорю про войну с маленькими странами, такими как Саудовская Аравия, Йемен, Сирия, Ирак и так далее, я говорю о серьезных ВВС – так вот, в боях во время серьезной войны в воздухе будут участвовать сотни самолетов. С обеих сторон.
И они смешаются. В воздушном бою не существует передовой – в такой схватке не будет нашего воздушного пространства и воздушного пространства противника. И когда ты увидишь точку на экране среди сотен других точек, она может быть как твоим самолетом, так и самолетом противника.
Конечно, люди постоянно изобретают новые и более совершенные системы распознавания свой-чужой, но до сих пор для каждой создавались и системы противодействия. Ни одна не может гарантировать безопасность. А коль скоро они небезопасны, придется идентифицировать противника более надежным способом. Таких способов существует два.
Правообладатель иллюстрацииPIERRE SPREY
Image captionПьер Спрей (слева) и один из создателей теории энерговооруженности-маневренности Джон Бойд на фоне F-16 – самолета, созданного с помощью этой концепции
Первый – если ты достаточно глуп, то включишь радар. Если включить радар в присутствии технически оснащенного противника, то всем сразу станет понятно, кто ты такой. Это как включить маяк, который будет сигналить: “я тут, я русский, я китаец, я американец, я британец”.
Это определяется по сигналу радара. Сигнал можно заметить и отследить его источник на гораздо большем расстоянии, чем при помощи своего радара – это излучение очень мощное.
Понимаете? Источник излучения радара виден на расстоянии, которое в три-пять раз больше, чем расстояние, на котором этот самый радар способен заметить цель.
Технология “стелс” не имеет смысла. Тебя просто никто не будет искать при помощи радара кроме тех, кто сидит на земле. А уж они справятся и со “стелс”
Пьер Спрей, Авиационный эксперт
Каждая серьезная страна производит ракеты, наводящиеся на источник радиолокационного излучения. Противорадиолокационные ракеты класса “земля-воздух”, “воздух-земля” и “воздух-воздух”.
И вот ты включаешь радар в современном бою против хорошо технически оснащенного противника и моментально получаешь прямо в лоб ракету. По моему, в современном воздушном бою с подготовленным противником (не в случае войны с небольшими странами) просто нельзя включать радар.
Отсюда вывод – технология “стелс” не имеет смысла. Тебя просто никто не будет искать при помощи радара – кроме тех, кто сидит на земле. А уж они справятся и со “стелс”. Не существует никакого “стелс” для больших наземных локаторов.
Правообладатель иллюстрацииRIA NOVOSTI
Image captionЕсли Америка и совершает ошибку, то делает она это как миниму, не одна – Россия тоже построила свой истребитель пятого поколения
И вот смотрите, где мы оказались. Из-за противорадиолокационных ракет мы не можем идентифицировать противника, если, конечно, он не настолько глуп, чтобы включать радар, ведь в таком случае его можно будет сбить на расстоянии 250 километров, стоит только захотеть.
И если он не такой дурак, то придется подобраться к нему поближе и посмотреть, свой он или чужой. И когда ты настолько близко, а мы говорим о расстоянии от полукилометра до полутора, зависит от погодных условий, то ты уже вступил в бой, уклониться не получится.
Би-би-си: В ближнем бою маневренность является ключевым свойством.Так значит, правы те, кто продолжал ее развивать, например российские конструкторы?
Пьер Спрей: Да, конечно. В ситуации, когда противник так далеко продвинулся в отслеживании сигналов радара, когда у него имеются противорадиолокационные ракеты, ничего не остается, кроме как положиться на маневренность.
Это ключевое качество любого современного истребителя. А те самолеты, которые у нас есть, вследствие увлечения теми характеристиками, на которые обращали внимание при разработке истребителя пятого поколения, не очень маневренны.
Пятое поколение – всего лишь маркетинговый ход. Оно не имеет отношения к эффективности, оно не имеет никакого отношения к непобедимым истребителям
Пьер Спрей, Авиационный эксперт
Лучшие современные истребители – F-22, Rafale, Typhoon и российские самолеты, которые могли бы быть лучше, если бы не были такими массивными, так вот – характеристики современных самолетов не настолько хороши, как у YF-16 – самолета, послужившего прототипом F-16.
Этот самолет, впервые поднявшийся в воздух в 1973 году, был намного более маневренным, чем современные так называемые истребители пятого поколения.
Пятое поколение – всего лишь маркетинговый ход. Оно не имеет отношения к эффективности, оно не имеет никакого отношения к непобедимым истребителям [каким его позиционируют разработчики]. И этот термин не был использован кроме как маркетинговый прием.
Он не существовал до этого никогда до середины 1990-х. Его придумали в Lockheed и ВВС США, чтобы “продать” F-22, а затем F-35.
Би-би-си: Так значит, прав Дональд Трамп когда критикует проект F-35?
Пьер Спрей: Понятия не имею. Я не знаю, кто его консультирует. До сих пор разговоры шли о том, чтобы сделать F-35 дешевле, но это не очень хорошая идея. Гораздо лучше просто свернуть этот проект.
Правообладатель иллюстрацииAFP
Image captionF-22 (в центре между двумя F-15), по словам Спрея, обладает высокой маневренностью, но все же слишком дорог
Каждый истребитель F-35, который мы покупаем, даже если он на пять процентов дешевле, помогает прикончить боеспособность американских ВВС.
Би-би-си: Так что же следует сделать сейчас?
Пьер Спрей: Свернуть программу F-35 и вложить деньги в обновление тех самолетов, которые у нас уже есть.
В ранние версии F-16 [сейчас его производит Lockheed Martin], F-15 [Boeing], разработать новые двигатели для них, чтобы закрыть прореху в истребительном парке, которая существует сейчас.
Это позволит быстро нрастить численность ВВС вместо того, чтобы сокращать ее каждый раз, когда мы покупаем F-35. Это план на ближайшие годы.
Однако вместе с тем нужно немедленно начать разработку нового самолета, руководствуясь принципами боевой эффективности, а не политикой отделов продаж высоких технологий компаний, которая не работает.