Изначально пьеса, по которой был поставлен этот фильм, задумывалась, как сатира, разоблачающая советское пьянство
На самое святое (кроме оливье и новогодней речи президента) покусился в очередном своем антисоветском посте блогер Максим Мирович:
В новогодние и предновогодние дни по всем телеканалам зомбоящика из года в год повторяется одна и та же программа — выступают артисты, которые уже 30 лет назад были немолодыми, увешанными орденами заслуженными исполнителями, поются песни пятидесятилетней давности, в шестидесятый раз шутятся одни и те же шутки про дефицит и хозрасчёт, и полумёртвый Масляков вновь начинает КВН. Именно так выглядит “стабильность” в представлении дорвавшихся до власти престарелых комсомольцев, душа которых осталась где-то в 1976-м году, а бренное тело по какой-то непонятной причине коптит небо в XXI веке.
Частью “телевизионной стабильности” является и целый сборник советских “новогодних фильмов” — которые заканчиваются всегда на мажорной ноте и призваны создавать послевкусие в стиле “ах, в какой великой стране мы жили! Все были румяные, радостные, двери никогда не закрывались, жили дружно зато бедно, и какое же вкусное было мороженое!”. Фильмы показываются в тридцатый, сороковой, сотый раз — так, словно страна продолжает жить в каком-нибудь 1976-м году.
Одним из таких “классических новогодних фильмов” стала лента “Ирония судбы, или с лёгким паром” — которую многие по какой-то ошибке до сих пор продолжают считать “шедевральной лентой”. Лично я не люблю это кино и считаю, что его можно смотреть только в качестве примера косячных отношений детей из неполных семей и в целом антипримера судьбы советского алкоголика, который разворачивается на фоне достаточно мрачного семейного бэкграунда.
Итак, в сегодняшнем посте — разоблачение главного советского новогоднего “шедевра” под названием “Ирония судьбы, или с лёгким паром”.
История создания «шедевра»
Рязанова и Брагинского, которые создали её в буквальном смысле слова “с бодуна” — авторы пьесы (впрочем, как и её герои) в то время сильно пили. Сам Эльдар Рязанов в то время не придавал пьесе никакого значения и считал её “проходняком”, написанным исключительно для зарабатывания денег.
Больших денег, правда, ни Рязанов, ни Брагинский не заработали — после постановки фильма и его выхода в кинотеатрах кино во время первого показа посмотрело 100 миллионов человек, а Рязанову и Брагинскому заплатили всего по 9.000 рублей гонорара. Это сущие копейки в сравнении с теми миллионами, которые заработал киноконцерн — в общем, здесь всё мало чем отличается от обмана советских киноактёров государством.
Что самое интересное — изначально пьеса Рязанова и Брагинского была задумана как сатирическая, высмеивающая так сказать пороки советского пьянства. Мне встречалась информация, что в старых вариантах пьесы главного героя звали Женя Алкашин — такое имя было подчеркнуть общую сатирическую канву повествования и сразу рассказать о герое многое, но позже Алкашин был переделан в Лукашина.
Вот эта переработка сатирической пьесы в лирический киносценарий и стала, на мой взгляд, фатальной. Если встречи, знакомства и пьяные признания в любви Жени Алкашина вызывали только смех, то теперь Женя Лукашин даже вызывал симпатию и сочувствие в стиле “да, он пьёт — но на самом деле он хороший” — именно так в быту оправдывали большинство гадких поступков советских алкоголиков. И именно фильм “Ирония судьбы” с его благодушным отношением а алкашам стал ещё одной причиной того, что народ в совке пил всё больше и больше.
Счастье для советского алкоголика
алкаш — именно в состоянии алкогольного опьянения совершаются все его поступки, и что самое главное — все мотивы его поведения точно такие же, какие бывают у хронических, многолетних профессиональных алкашей. Врочем, оправдания “на самом деле я не пью и могу бросить в любой момент” хроническим алкашам тоже свойственны.
Нативная реклама Relap
Свою судьбу алконавт Женя Лукашин пустил на самотёк — ему уже далеко за 30, он продолжает жить с мамой в маленькой квартире и, видимо, совсем не думает про переезд. У Жени есть некая работа, на которую он ходит — судя по всему, совершенно без удовольствия и без карьерных амбиций. Также у Жени есть компания друзей — которая время от времени приглашает его выпить. После попойки происходит похмелье, катарсис и некий период воздержания, после чего всё повторяется снова.
Женщинам в жизни Жени Алкашина не место — у него в доме есть только мать, и даже если бы он и женился — то жена, скорее всего, заняла бы роль матери — отчитывала бы его за пьянки и пыталась “наставить на истинный путь”. Проще говоря — жизнь Жени Лукшина полностью укладывается в жизненную матрицу стандартного советского алкоголика — неамбициозного, безынициативного, инфантильного и подверженного стороннему влиянию. Именно такой тип мужчины начал массово появляться в городах с приходом советской власти.
Немаловажно и то, что в конце фильма простой советский алкаш обретает счастье — причём не делает для этого ничего существенного, к берегам счастья его прибивают волны алкоголической судьбы. Счастье в виде красивой и властной женщины, которая теперь будет Алкашину наставницей вместо мамы, падает в руки как бы само собой. Именно в этом и заключается секрет многолетней популярности фильма — Женя Лукашин воплотил в себе типаж советского Емели — который лежал на печи, бухал с друзьями, не думал о будущем — но в итоге оказался королём. Это типаж, презираемый в западных странах за безответственность и потребительство — но вполне любимый в СССР, в котором не было ни частного бизнеса, ни политической жизни, и мужчины в котором превращались вот в такое аморфное алкоголическое “нечто”.
В стране безотцовщины и «бесплатных» квартир
Тут можно ещё много написать о косяках отношений детей из неполных семей, но лично мне в этой связи интересно совсем другое — насколько проблемную страну показал в своей ленте Рязанов. Удивительно, что никто не заметил раньше этот бэкграунд “новогодней сказки” — в ленте встречаются два персонажа, выращенных только мамами, это воспринимается как норма и более того — целиком и полностью принимается зрителями как близкое и понятное им явление. Вдруг оказывается, что в “благополучном и успешном СССР” на самом деле существует невероятное количество неполных семей — большое количество браков распадалось из-за пьянства, из-за того что отец попросту уходил в другую семью, оказывался в тюрьме или в лагере — в СССР это воспринималась не как что-то из ряда вон выходящее, а как норма. Более того — как норма массовая.
И ещё один очень интересный момент — обе неполные семьи только-только переехали в новые квартиры — в маленькие “бесплатные” квартирки на полторы проходные комнаты. Это означает, что большую часть жизни семьи прожили в каких-то бараках или коммунальных комнатах — в СССР только в этом случае можно было претендовать на какое-то жилищное улучшение. Герои-“дети” прожили в этих бараках более 30 лет, а герои “матери” — всю жизнь, только на склоне лет получив микроскопическую квартирку-полуторку.
Если вдуматься — то это невероятно интересный и скрытый пласт ленты, который остаётся за кадром и присутствует в фильме только в виде намёков. Бэкграунд героев страшен и показывает типично-несчастную советскую жизнь, которая судя по “всенародной любви” к фильму была нормой и для большинства зрителей картины…
Новогодняя антисказка. Вместо эпилога
“Иронию судьбы, или с лёгким паром” принято считать неким новогодним аналогом западных рождественских сказок — но на мой взгляд, сказка получилось горькой. Да, на Западе тоже есть новогодние ленты с рассказом о том, как в жизни маленького человека происходит чудо — но для этого чуда нужно много и упорно работать над собой, быть добрым и ответственным человеком — и тогда Судьба тебя обязательно наградит.
В СССР же сняли какую-то в полном смысле слова антисказку — радость от празднования Нового года с её ожиданием чуда совместили с “радостью” от употребления спиртного, а алкоголические приключения в полуторакомнатной квартирке взрослого инфантильного ребёнка из проблемной семьи подали как что-то нормальное и правильное. И вдвойне печально то, что это кино столь любимо зрителями на протяжении десятилетий — это означает лишь то, что многие зрители увидели в героях себя и собственные жизненные трагедии…