Наверное, самое сложное в любой войне – видеть близких, друзей и знакомых «по ту сторону баррикад».
В начале июля к нам в Макеевку из Крыма приехали моя сестра и тётя, которых я не видел уже около 5 лет. Учитывая ситуацию и тот факт, что никто сегодня не даст гарантии, что завтра вы сможете проснуться живым, они, наконец, вырвались в «республику», чтобы навестить самых близких людей. Но обо всём по порядку.
И начну, пожалуй, с описания их долгого пути в «ДНР». Как в Симферополе, так и в Донецке можно обнаружить огромное количество всевозможных объявлений о поездках из Крыма в Донецк и обратно, поэтому особых проблем с рейсами не было. Система здесь следующая: билетов как таковых просто нет. Вы заранее приходите на вокзал, записываетесь на тот или иной рейс, а затем в день отъезда расплачиваетесь с водителем по факту посадки.
Из Симферополя они выезжали полупустым рейсом и были единственными, кто ехал в Донецк с российскими паспортами: все остальные были местными – дончане, макеевчане – и возвращались из Крыма в более-менее притихший Донбасс. Поездка обошлась в 2000 рублей на одного человека в один конец и длилась 18 часов. То есть на двоих расходы обошлись в 4000 рублей, тогда как обратная дорога из Донецка заняла 31 час (из которых 9 часов стояли на блокпостах) и обошлась уже в 4400 рублей. Маршрут проходил через Керчь, Краснодарский край и Ростовскую область, прежде чем их автобус добрался до границы с «ДНР».
Несмотря на то, что багаж очень серьёзно досмотрели ещё на российской границе, едва они подъехали к «республиканскому» КПП, как в салон зашёл «ополченец», собрал у всех паспорта и куда-то ушёл, после чего, через 15 минут, потребовал выйти из салона именно тётю с сестрой, так как у остальных документы оказались с местной пропиской. Родственникам пришлось четверть часа объяснять удивлённому «ополченцу», зачем это им понадобилось тащиться в «республику» из «благополучного Крыма», после чего тот приказал раскрыть сумки и обыскал их на предмет «наркотиков и оружия». Не найдя ничего кроме консервных банок, колбас и тушёнки, родственников, наконец, отпустили, и они благополучно добрались до нашей дыры.
Так как ехали они через Шахтёрск, то приехали уже все в слезах: разрушенные дома, сожжённые школы, разбитый асфальт и торчащие мины – именно такой пейзаж встретил крымских гостей. Надо сказать, что и тётя, и сестра – коренные дончанки, поэтому особенно близко воспринимали всё, что происходит здесь, в «ДНР». С первых же минут разговора о Крыме стало ясно, насколько радикальные позиции представляет моя родня: оказалось, что сестра просто ненавидит всё, что связано с Украиной, тогда как тёте вообще всё равно, чей Крым, и она не была в особом восторге от его российской аннексии (хотя ей и увеличили пенсию с 1280 гривен до 8 тысяч рублей).
Как я и предполагал, в Крыму не всё так плохо, как описывают украинские СМИ, но и далеко не всё так прекрасно, как описывают СМИ российские. Пляжи действительно полупустые, но отдыхающие всё-таки есть, и спад туризма объясняется тем, что ранее основной поток людей шёл из Украины, теперь он, естественно, оборвался. А россиянам особые неудобства доставляет отсутствие моста через Керченский пролив, который якобы должны построить только в 2018 году.
Цены на продукты, по словам сестры, можно приравнять к московским, тогда как особый шок у наших гостей вызвали наши собственные, «республиканские» ценники, иногда превышающие даже крымские. И это при том, что зарплата сестры около 20 тысяч рублей, а о заработке в «ДНР» часто и говорить не приходится: как правило, это временные подработки с таким же временным мизерным окладом.
По словам сестры, никто особо не страдает за Украиной, несмотря на то, что с Крымом действительно оборвали финансовые связи все крупнейшие банки и авиаперевозчики, а цены взлетели выше среднероссийских. Из основного негатива сестра почему-то назвала москвичей, которые заполонили Крым и ведут себя «как свиньи и хамы» с расчётом на то, что им все должны.
Как я ни старался, но за всё это время так и не удалось избежать острых углов, и разговор всё равно зашёл о политике. Сестра настаивала на том, что «с людьми нужно было с самого начала говорить, а не тащить сюда танки и «грады», имея в виду тех, кто сегодня активно поддерживает «республику». Я же сказал следующее:
– Неужели ты не понимаешь, что всё это было сделано не для того, чтобы кто-то с кем-то говорил? Да и потом – как быть со Славянском? Возьмём, к примеру, меня. Я терпеть не могу «ДНР»: не согласен со всем, что здесь происходит, и считаю эту «власть» незаконной. Предположим, я набираю группу наёмников, еду в Торез, который сейчас под «республикой», убиваю всех, кто со мной не согласен, остатки «республиканских» «МВД» разгоняю пинками под зад, огораживаю город системой блокпостов и объявляю «торезскую республику». И как, по-твоему, поступит Захарченко и вся его свора? Скажут, что я имею на это право и пришлют юриста с «республиканской» конституцией, чтобы меня переубедить? Да они начнут ровнять город с землёй – и будут абсолютно правы. Если бы мы сделали из Славянска Грозный – возможно, это выглядело бы ужасно, но сейчас бы уже всё было кончено. Но мы дали им расползтись на треть области, и теперь такие, как я, в этом же ещё и виновны: виновны в том, что донецкие МВД с СБУ разбегались в разные стороны, когда должны были этих людей положить вниз лицом. Я должен почти извиняться за то, что я из Макеевки, – тогда как в Донецке за такие «извинения» меня просто убьют. Конечно, здесь гибнут мирные люди и дети. И возможно, в том числе и от рук ВСУ. Но пойдём, я тебе покажу, где в Макеевке стоят «ополченцы»: они строят базы между девятиэтажек и в самом центре жилых кварталов. В январе в Донецке «Град» стрелял просто с детской площадки между четырёх высотных домов. Естественно, стоит отклониться на одну секунду «ответке» – и это уже будет чей-то дом или жизнь…
В общем, этот разговор растянулся ещё на несколько дней, время от времени то возникая, то затухая. Но самое неприятное во всём этом было не то, что снова пришлось говорить ни о чём, так как никто никого не смог убедить, – а то, что это «ни о чём» коснулось уже не абстрактных людей с флажками «Новороссии», где-то там бродящих по Донецку с надеждой на Кремль, а родных людей, точно так же ни на что не влияющих, как и я сам.
И в заключение – небольшой эпизод, из-за которого тётя на меня серьёзно обиделась. В начале июля в Макеевке два дня подряд была гроза: вовсю лил мощный ливень. Мы сидели в зале и смотрели телевизор, тогда как сестра читала книгу в спальной комнате. И в этот момент раздался просто оглушительный удар грома – такой силы, что задрожало стекло. Тётя просто подскочила из кресла с криком «Боже, это снаряды?!», и примерно с таким же вопросом из спальной пришла и сестра. В общем, в их оправдание скажу, что работа, скажем, Д-30 действительно едва отличима от грома, – но я всё же не смог сдержать смеха. В конце тётя сказала: «Дома сидишь, ни о чём не задумываешься – гром и гром, точно знаешь, что не могут бомбить. А у вас тут инфаркт заработать можно – просто кошмар».
И это всего лишь был гром.
Джерри Томс
Источник: ru.krymr.com