Вначале некоторые новости из разряда «Их нравы» (памятуя народную любовь к этой рубрике во времена подцензурной советской прессы). В конце июля США и Куба открыли друг у друга посольства — в соответствии с соглашением о восстановлении дипотношений. Открытие посольства Кубы в Вашингтоне проходило с торжественным поднятием флага. Открытие посольства США в Гаване — без.
Вдобавок кубинский флаг появился (опять же в одностороннем порядке) в вестибюле госдепартамента США, где красуются флаги всех стран, с кем Америка имеет дипотношения. В Гаване же звездно-полосатое знамя появилось лишь 14 августа, когда туда прибыл госсекретарь США Джон Керри для участия в торжественной церемонии.
Что это, проявление слабости Америки? В самой Америке полно людей, которые считают именно так и обвиняют Барака Обаму в «бесхребетности» и «чрезмерной уступчивости» по отношению к «недружественным режимам» (за соглашение с Ираном его ругают еще больше, чем за нормализацию с Кубой). В России, я думаю, процент таких ярых критиков был бы в несколько раз больше, если бы Президент РФ (на минутку представим себе невозможное) пошел на уступки Грузии, Украине, США или ЕС.
Между тем уступка необязательно значит проигрыш. Выигрывать можно без того, чтобы кто-то при этом проиграл. Но в России принято радоваться только тогда, когда мы кому-то «начистили рыло». Математическая теория игр называет этот подход термином «антагонистическая игра», или «игра с нулевой суммой». Орел-решка: кто угадал, тот всё забрал. Больше шансов выиграть дает «неантагонистическая игра», без «нулевой суммы»: при такой схеме выигрывают все. В реальной жизни, как и в играх, это требует взаимодействия, учета интересов другой стороны и уступок.
Сильная сторона уступает слабой — выгоды от этого получает не только слабая сторона, но и сильная тоже. Современные американские правительства не имеют отношения к жестокостям и несправедливостям, которым в давно минувшем прошлом подвергались индейцы и негры. Тем не менее и перед теми, и перед другими официальный Вашингтон извинился с опозданием в столетия. Для расовых меньшинств это было важно — пожалуйста, получите. Меньше будет беспорядков на расовой почве — в этом заключается выгода сильной стороны.
Невольно приходит в голову мысль: отчего бы и российскому правительству не покаяться, к примеру, перед малыми народами Севера, Сибири и Дальнего Востока, которых лишили их оленеводческих пастбищ, традиционного образа жизни, которые спиваются и вымирают уже которое десятилетие? И почему бы не извиниться перед коллективно репрессированными народами Северного Кавказа, крымскими татарами, немцами Поволжья и т.д.? Перед народами Закавказья и Средней Азии, чьи сложившиеся этнические территории большевики злонамеренно перемешали в рамках искусственно созданных республик — по принципу «разделяй и властвуй» (заложенные в 1920-е годы мины взрываются по сей день)? Или перед поляками, чей цвет нации был уничтожен в Катыни? Можно еще долго продолжать этот перечень. Но мы никогда ни в чем не каемся и ни перед кем не извиняемся. В результате имеем межнациональную напряженность внутри страны и недружественные отношения с большинством наших соседей.
Вот еще один пример из жизни ненавистной ныне Америки, которому было бы не грех последовать. На митинге ку-клукс-клана в столице штата Южная Каролина — городе Колумбия, от 40-градусной жары и высокой влажности стало плохо одному из участников этого мероприятия. На помощь белому расисту пришел полицейский-афроамериканец: на фотографии, которая молниеносно распространилась в Сети, видно, как чернокожий коп отводит с солнцепека в тень белого человека в черной футболке со свастикой.
Речь идет, естественно, не о том, чтобы по примеру Америки разрешить публичные проявления (во имя свободы слова) расизма и фашизма. Тут уж лучше, как мне кажется, последовать примеру ФРГ или Австрии, где это запрещено. Но хотел бы я посмотреть, скажем, на митинг против полицейского произвола в России, где полицейский оказал бы помощь протестующему, которому стало плохо.
В России любят «твердую руку». В Америке — наоборот: для жителей Нового Света нет ничего хуже официальных властей, самая плохая из которых — федеральное правительство. Миллионам американцев, в особенности свободолюбивым жителям глубинки, везде мерещится твердая и длинная рука Дяди Сэма. В штате Техас приверженцы теорий заговора забили тревогу по поводу масштабных маневров американской армии: по их убеждению, федеральное правительство собирается вот-вот ввести военное положение и разоружить граждан, имеющих право на владение оружием в соответствии со второй поправкой к Конституции США. Конспирологи утверждают, что всех инакомыслящих расстреляют или посадят в лагеря, а на помощь федеральным войскам придут иностранные воинские контингенты.
Отношение ко всему иностранному у этих дремучих представителей американской нации не менее настороженное, чем у некоторых столь же дремучих обитателей российских просторов. Таких людей в обеих странах достаточно много — мало других, просвещенных и любознательных, которые с открытой заинтересованностью относятся к окружающему миру. Об этом свидетельствует статистика: в США загранпаспорта имеют 38% населения, в России — порядка 18%. Для сравнения: в Канаде паспорта есть более чем у 60% жителей страны, в Великобритании — у 75 процентов.
Еще одну порцию невеселой статистики поставил недавно международный Репутационный институт: по своей репутации среди жителей других стран Россия заняла 52-е место из 55 (для сравнения: США — 22-е, что тоже не сильно хорошо, но все же лучше). При этом у россиян среди всех народов мира наблюдается самый большой разрыв между самооценкой и оценкой со стороны — аж на 47,2%! (Опять же для сравнения: у американцев тоже завышенная самооценка, но не настолько — «всего лишь» на 19,8%.)
Низкий репутационный рейтинг РФ в немалой степени обусловлен восприятием России как нации, которая ассоциируется с такими качествами, как коррумпированность и агрессивность. Последнее подразумевает не только военно-политические действия РФ как государства, но и российский менталитет — общая «ощетиненность» по отношению к окружающему миру, бескомпромиссность в суждениях и нежелание расстаться с великодержавными химерами тоталитарного прошлого.
Западные СМИ с озабоченностью пишут о сталинизации российского массового сознания. Газета The Wall Street Journal отмечала, что лишь 20% россиян, опрошенных «Левада-центром» в марте, выразили отрицательное отношение к Сталину; в 2001 году таких было 43%. Примерно 45% заявили, что достижения Сталина оправдывают в той или иной степени репрессии сталинской эры, — в 2008 году так считали 27%.
Токийская The Japan Times констатировала рекордный уровень антизападных настроений в постсоветской России: подавляющее большинство опрошенных выражает негативное отношение к США и Евросоюзу. Лондонская Financial Times пишет: «Кремль пытается создать картину, что Россия подвергается атаке со стороны Запада». И отмечает, что это ему удается: в советские времена не было ничего подобного. На фоне нынешней агрессивной пропаганды, которой подвергается население России, советский агитпроп — это детские забавы.
В английском языке есть слово aggressive, которое языковеды относят к категории «ложных друзей переводчика». Дело в том, что оно далеко не всегда переводится как «агрессивный». Во многих контекстах это слово означает «энергичный», «напористый» — с его помощью рекламируют себя, например, ведомства, стоящие на страже прав потребителя, или юридические фирмы.
В этом смысле прилагательное aggressive вполне годится для России как формирующейся демократии и рыночной экономики — молодым странам положено быть энергичными и напористыми. А вот агрессивность в чисто русском смысле этого слова пользы не приносит никому — ни старым демократиям, ни новым.
Илья Бараникас
Источник: mk.ru