Белорусский доброволец с позывным «Док» утверждает, что белорусов, как и других иностранцев, воюет на Востоке немало. Его решение уехать в зону конфликта не связано с идеологией, а пользу евроинтеграции он ставит под сомнение.
Около года назад двадцатилетний студент из Беларуси бросил учебу и поехал воевать в Донбасс на стороне Украины. Сегодня он на ротации в Киеве и домой не торопится. Своего имени он не называет, чтобы не вызывать лишнего интереса белорусских спецслужб. Корреспонденту «Ежедневника» белорусский доброволец представился своим позывным «Док» и рассказал о своем решении поехать на войну, о новой украинской власти и о том, кто воюет с обеих сторон конфликта на востоке Украины.
– Расскажи немного о себе, чем ты занимался в Беларуси и как попал в украинские добровольцы.
– Учился в университете, в армии не служил. Потом посмотрел, что происходит на Майдане, решил приехать. На сам Майдан не получилось, уже не успел. Зато вот так компенсировал. Думал ненадолго, на пару месяцев – поможем и уедем. Но задержался.
– Почему принял решение так поступить?
– Это, знаешь, как в деревне хата горит. Если у соседа горит хата – тушить сбегается вся деревня. Вот тут, наверное, что-то похожее. Братьям нужно помочь. Тем более, что враг у нас один за последние лет 300-400.
– Выходит, ты сразу ехал уже в добровольческий батальон?
– Да, в “Донбасс” (добровольческий батальон, поддерживающий официальные власти – прим. Ред.). Они как раз сделали объявление, звали всех желающих, в том числе из ближнего зарубежья. Написал в интернете: “Можно приехать?” – “Можно”. Добирался в расположение батальона самостоятельно.
Приехал, оказался первым из Беларуси или России. Посмотрели мой паспорт. Рассказал биографию свою кратко, написал на листике. Его, кстати, потом сразу сжигают, о тебе никакой информации не сохраняется, конспирация на должном уровне. Сказали, что могу служить.
Насколько мне известно, всех белорусов, которые приехали в «Донбасс» взяли на службу.
– В Киеве сейчас в увольнительном?
– У добровольцев это все условно. Если нужно тут сидеть – тут сидишь, если нужно ехать на Восток – едешь. Сейчас, правда, в ДУКе (Добровольческий украинский корпус “Правого сектора” – прим. ред.) стараются наладить более такую военную систему с четкими ротациями, списками. Поставить на более армейские рельсы.
– Так ты сейчас получается в ДУК?
– Да, “Донбасс” расформировали, он оказался фактически разбит: минимум сто погибших, минимум сто раненых, сто человек в плену сидело, а всего, если я правильно помню, 450 человек было. Поэтому тот “Донбасс” и тот, который сейчас есть, это совсем другие люди. Я же попытался попасть в Нацгвардию, но не удалось из-за отсутствия украинских документов. Оказался в корпусе «Правого сектора».
– Для белорусских властей ты сохраняешь анонимность?
– В принципе стараюсь не афишировать себя. Когда интервью на видео или фотографируюсь, то лицо обычно под балаклавой. Хотя скорее всего спецслужбы все это знают. В Беларусь возвращаться сейчас – это как лотерея: повезет – не повезет.
Заводились ли конкретные уголовные дела, я не в курсе. Что касается противоположной стороны, то я абсолютно точно знаю, что ездят туда белорусы, и их не трогают.
– Не смущает, что ты из-за этого еще много лет можешь не вернуться на родину?
– Мандела вон сколько просидел, духовный лидер татар сколько на родину не мог попасть при Союзе… Невозможность вернуться не самая большая проблема.
– Как родственники отнеслись к твоему решению?
– Я им не говорил. Они политические не активны люди, им на все это наплевать. Сказал, что поехал на заработки. Друзья уже в курсе, где я, сами догадались.
– А сам в Беларуси ты занимался какой-то политической деятельностью?
– Нет, ничем не занимался. Смотрел на оппозиционные движения эти, видел что они “стремноватые” какие-то. Поэтому нигде не состоял и никуда не вступал, не видел смысла.
– В Беларусь не собираешься возвращаться?
– Лично для себя я решил, что пока я не хочу туда ехать. Независимо от политики белорусских властей и того, как я к ней отношусь. Как минимум это из-за того, что люди пока еще не готовы осознать те события, которые произошли тут. Я приехал в первую очередь помочь Украине, а как будет дальше – посмотрим. Революции, смены власти … Это меня точно не интересует.
– На твой взгляд, много белорусов участвует в конфликте с той и с другой стороны?
– Где-то полгода назад мы прикидывали, что с нашей стороны это человек 50 точно. Сейчас, я думаю, это уже человек 100. Это те, которые между собой поддерживают контакты. Есть еще те, которые никак себя не афишируют – даже в пределах одного батальона, одной роты люди могут не знать, кто белорус, а кто украинец. Разницы то с виду особой нет.
На счет того, сколько с той стороны, я сказать не могу. Как я слышал, это белорусские силовики. Но поддерживает ли их белорусская власть, сказать сложно. Противоречивая информация поступает по этому поводу.
– Кстати, крымские татары активно записывались в добровольческие батальоны?
– В батальоне «Донбасс» я лично знал двоих. Крымские татары в этом плане где-то на белорусов похожи, себя особо не афишируют. Я надеялся, что больше татар будет воевать на стороне Украины, но с другой стороны, их в целом не очень и много.
Кстати, если смотреть по количеству представителей других народов, то еще полгода назад чеченцев было больше, чем белорусов. Да и сейчас даже сложно сказать, сколько этих батальонов чеченских, я как минимум два знаю – им.Дудаева и им.Шейха Мансура. Еще есть, но я названий не знаю. Недавно слет был командиров добровольческих чеченских подразделений. Так что у них все, как было раньше – «кадыровцы» с той стороны воюют с «дудаевцами» с этой.
– В целом иностранцев много воют в украинских добровольческих батальонах?
– Даже официальный генштаб признал, что тысяча. Я думаю, что еще больше. И это ж только те, которые такие отчаянные, как мы – готовые воевать так, как есть. Если бы украинская власть давала хотя бы официальный статус с формальным зачислением в военное подразделение, то приехало бы еще больше. И из СНГ, и из Европы. У нас в «Донбассе» даже один испанец был.
– В «ДНР» говорят, что и у них много иностранцев есть.
– Да, у них есть целые батальоны сугубо иностранные. Причем они к своим иностранцам относятся лучше, чем украинская власть – к своим. У них не было такой проблемы, как бюрократия. У нас проводят мобилизацию, когда есть люди, которые хотят воевать за Украину и не могут получить в военкомате повестку.
– Насколько мне известно, с украинской стороны была идея организации отдельного белорусского батальона. Она еще актуальна?
– Все со временем будет. С точки зрения конспирации, конечно, лучше было бы, чтобы все были раскиданы по разным частям. Но с другой стороны, с точки зрения работы с властями, оформления документов для иностранцев, получения какой-то помощи – это легче делать организовываясь.
– Как сейчас движется процесс легализации, оформления?
– Абсолютно никак. Невозможно по украинским законам иностранцу официально оформиться в воинское подразделение. Сейчас в первом чтении рассмотрен закон, позволяющий нам служить в украинской армии, но это уже заняло год. Может еще два года будет второе чтение. Мы стараемся объединяться, налаживать контакты с народными депутатами. С другой стороны есть законопроект, согласно которому иностранцам – участникам АТО предоставляется украинское гражданство. Это не считая миллионов заявлений высших чинов – Авакова (министр внутренних дел Украины – прим. редакции), Геращенко (народный депутат, советник министра внутренних дел – прим. редакции), Полтарака (министр обороны – прим. редакции) и даже Порошенко с трибуны Верховной Рады о том, что гражданство всем нам будет предоставлено. Но на сегодняшний день ничего этого не сделано.
– Что ты думаешь по поводу политики белорусских властей в отношении украинского кризиса?
– Позиция “абы не было войны” – это, конечно, очень хорошая позиция. Но у Украины такая позиция была 20 лет. Мы видим, во что это вылилось. То же самое в Грузии. Поэтому на сегодняшний день, я вижу, что и в Беларуси вполне такое может случиться. И там уже неважно будет оппозиционер ты или не оппозиционер. Просто нужно будет защищать свою землю. Вопрос в том, будут ли люди ее защищать, захотят ли они.
Сейчас вероятно абсолютно все. В Украине не верили, что такое может произойти, а оно произошло.
Что делать белорусскому правительству? Можно посмотреть, что происходит в Украине. В Украине уже идет война, а власти все петляют, думают ссориться с Россией или не ссорится. Надо определяться. В том числе и нашим. Если заявили, что мы поддерживаем Украину – хорошо. Или если сказали, что поддерживаем Россию – политика государства, власть имеет на это право. Поддерживает ли это население, другой вопрос. Но, по крайней мере, это было бы честно, рассказать о своих реальных намерениях.
Если Беларусь позиционирует себя как миротворческая держава, то, пожалуйста, пускай тогда власть официально помогает волонтерам, которые возят, например, реанемобили. Пускай сделают официальный фонд помощи Украине. Независимо от того, какую сторону они поддерживают. Есть медики, которым нужны машины, на которых можно возить раненых. И необязательно солдат, гражданских тоже.
– Прошло уже полтора года с победы Майдана, ты мог бы результаты подвести, справляется ли новая власть?
– Лично что я вижу, и что говорят простые люди, которые начали что-то понимать, так это то, что сегодняшняя власть явно не то, что они ожидали и не то, за что боролся Майдан. Сложно судить, на какой они стороне в этом конфликте, но можно точно сказать, что они пришли зарабатывать деньги. Не буду говорить про определенных политиков, но это сугубо мое мнение по поводу власти в общем. Поменялось ли что-то, мне сложно сказать, я сюда приехал уже после, не могу судить, как было до.
– Какое-то разочарование у тебя есть от этого?
– В принципе, да. Во властях я разочарован даже не с точки зрения политики, экономики, а с точки зрения человека, которому кто-то что-то обещал.
– А в своем решении приехать воевать?
– Нет, не разочаровался. Если бы сегодня стоял такой же выбор, то, скорее всего тоже решил бы ехать.
– Что ты вообще думаешь о конфликте на Востоке?
– Реальная война идет с Россией, это уже открыто признавали высшие украинские чины. Они периодически петляют, но все уже успели хотя бы раз заявить об этом.
Русских там сейчас достаточно. Но они стоят во втором эшелоне. Т.е. такая вспомогательная сила. В основном на передовую стараются отправить этих «орков», сепаратистов, как мясо пушечное, а если что-то серьезное случается, типа Иловайска, Дебальцово, то тогда отправляют регулярную российскую армию.
Когда в Песках был, то слышал с соседней «сепарской» позиции «аллах акбар» и всякое такое. Вряд ли шахтеры массово обратились в мусульманство.
Мой земляк достал из подбитого танка паспорта, военные билеты российские. В танке самом вся информация – к какой воинской части приписан, кто какую должность занимает и так далее, я уже точно не помню, как там оформляется все у танкистов. Можно сказать, что это они отпуск взяли и поехали, но в отпуск на личном танке не ездят.
Если захотеть продолжать думать, что там сражения межу украинцами и украинцами, что там гражданская война, то можно до последнего в это верить, даже когда лично увидишь обратное. Некоторые люди, проживающие там, до сих пор в это верят. Несмотря на то, что там буряты уже по городу ходят, которые лифтами пользоваться не умеют. Серьезно, рассказывали, что приезжали с таких областей России, где не было лифтов. Все это в принципе есть в интернете. Если захотеть понять, что реально там происходит все можно найти.
– Много говорят о том, что в украинских добровольческих формированиях есть немало ультраправых. Что ты об этом скажешь?
– В ДУК «ПС» есть и ультраправые, и ультралевые и это, кстати, не зависит от национальности. Я лично знаю около десяти ребят из России у нас в корпусе.
Вообще, у нас в Песках в одной комнате жил парень-еврей с набитой звездой Давида и парень с соседней койки, у которого было набито «14/88». И они лучшими друзьями были.
– Как ты считаешь, как можно этот конфликт урегулировать?
– Если мы посмотрим на это противостояние, то мы увидим две силы – Россия и цивилизованный мир. А Россия ни в одной ситуации не вела себя как сторона, с которой можно о чем-то договариваться. Только после того, как ей нанесли серьезный удар. Так что все эти минские договоренности, все попытки показать себя миротворцем – это просто рвение набить себе политические очки. Это и про Россию, и про Украину, и про Беларусь.
Уменьшают калибр вооружений. Доходит до смешного. Сидим в Песках. Начинают нас обстреливать из миномета. Мы в коридорчик вышли на всякий случай и сидим, новости читаем. Одна новость: «Украина успешно отвела свою артиллерию». Сидим, смеемся: «Очень «успешно».
С нашей стороны – да, что-то выполняется. Я уже из Песок уехал, ребята рассказывали. Выезжают танки «сепарские». Приказ со стороны официальных украинских войск – нельзя по ним стрелять, это незаконно. Они, ВСУ, не стреляют. Мы, конечно, тоже всем приказам Генштаба подчиняемся, но на местах это трудно выполнять, когда по тебе стреляют из танка. Ребятам все-таки как-то приходилось отвечать.
– Так что с этими территориями, которые сейчас подконтрольны сепаратистам, что с ними делать?
– Освобождать и все, других вариантов нет. Федерализация, особый статус – это банальная сдача территорий будет. Если б они хотели сдаваться, то они бы давно так поступили. Когда мы показали, что можем успешно противостоять второй по величине армии мира, после этого как-то глупо сдаваться.
– Там подполье есть какое-то сейчас?
– Да, есть и в Донецке, и в Луганске. Достаточно успешное, раз не едут сюда записываться в добровольческие батальоны.
– С сегодняшними властями «ДНР», «ЛНР» как-то можно договариваться?
– А о чем можно договариваться с преступниками? Когда, допустим, милицейский спецназ освобождает какое-нибудь захваченное здание, они разве договариваются, мол, давайте мы вам одну комнату оставим, где вы будете взрывать, пытать, но зато остальное здание будет наше? Это ведь то же самое. Переговоры с террористами никто и никогда не ведет в мире.
– А ты веришь, что сегодняшняя Россия может поменяться?
– Я верю. Есть разные «вышиватники», которые уверены, что все россияне плохие, с промытыми мозгами и так далее. Но знаешь, в Украине с людьми похожая ситуация. Включить сейчас тут только российские телеканалы на полгодика, так все скажут «Путин приди и спаси». Всегда есть 30 процентов думающих людей и 70 – не думающих. В России то же самое. Если отключить сейчас пропаганду, запустить нормальные каналы, то все со временем прозреют.
– Как ты, кстати, к евроинтеграции относишься?
– Можно быть приверженцем европейской Беларуси, европейской Украины, но я считаю, что не все европейские ценности нам подходят и что не все, что происходит в Европе, должно происходить у нас. У людей свой менталитет. Многие страны ЕС не очень хотят «кормить» другие страны с окраины Европы. Я бы выступал за что-нибудь вроде Великого Княжества Литовского на новый лад. Такая черноморско-балтийская уния от моря до моря. Менталитет у народов похожий, было бы проще экономически и политически.
Да и вообще и Беларусь, и Украина вполне могли бы существовать самостоятельно, отдельно от всех. Эти доводы, мол, мы не сможем без России или без ЕС – это все ерунда. Есть пример Исландии, где вообще толком ничего нет, кроме вулканов. И выживают нормально.
– Ты думаешь, много техники в Украину завезено?
– Очень много. Ее настолько много, что им (сепаратистам) топлива не хватает, чтобы проводить передислокации. Они сами открыто жалуются. У них-то тоже есть свои сайты, где они жалуются. «Вот опять привезли артиллеристов, их спешили, бросили, как мясо», «Опять привезли технику, на нее топлива нет». Точно так же, как в украинской армии. По сути это война между двумя постсоветскими армиями, и кто первым перейдет на нормальные современные рельсы ведения войны, тот и победит.
– Как ты в Киеве свой быт устроил, где живешь?
– У друзей в основном живу. Очень помогают нам, неоформленным добровольцам, волонтеры. Не жалуюсь, жить можно спокойно. Всегда найдутся люди, которые помогут. Только что поддержки со стороны государства никакой нет.
– Ты думал, чем здесь будешь заниматься, когда война закончится?
– Посмотрим, как оно получится. Конечно, хотелось бы продолжить военную карьеру, помочь построить новую армию. Опять же, в качестве реабилитации, устройства на новое место помогают волонтеры. Конкретно нам помогают «святые волонтерки», как мы их называем. Или «зайки Яроша», как они в шутку называют себя. Люди находят какие-то неимоверные суммы на вещи, которые нам по-настоящему нужны.
Хотя вообще все это мощное волонтерское движение было актуально год назад, когда государство перестраивалось. Но сейчас все это уже должно было перейти в руки государственных институтов. А получается, что волонтеры до сих пор возят не только неоформленным, но даже официальным войскам все, что только угодно. И технику еще ремонтируют.
Во всем виновато какое-то «совкое» мышление. Те, кто сидят в тылу, порой не могут взять из соседней палатки генератор, потому что нужно какую-то бумажку оформить, а потом ты будешь за него ответственен. Так что в армии, да и в других сферах, основная проблема – это закоренелый «совок».
– В официальных вооруженных силах ситуация со снабжением лучше?
– По моему личному впечатлению, у добровольцев даже лучше, потому что добровольцам больше помогают волонтеры.
– Что ты скажешь о случаях мародерства?
– Лично я с таким не сталкивался. Но понятно, что это война, и мародерство на войне есть всегда. Не было такой войны, где этого не было. Правда, порой есть экспроприация на военные нужды, когда берется машина, чтобы вывести раненых. Смотря, как это показать. А так негативные моменты есть и с их стороны, и с нашей стороны. Вопрос, в каком количестве.
– Много споров ведется вокруг поставки американского оружия Украине, стоит ли это делать.
– Хитрый вопрос. Вот сейчас поставит Америка сюда современное оружие, а его в каком-нибудь котле все сдадут. Зачем им это нужно. С другой стороны, зачем сюда поставлять оружие, если мы можем воевать тем, что у нас есть. На складах со временем Советского Союза осталось очень много всего. Пускай даже половина будет на ходу, и это не мало. Да и год уже сражаемся как-то. Еще весной люди ходили с ножами на «сепарские» блок-посты и добывали себе автоматы. Потом начали ехать танки – с автоматами на танки шли, и побеждали. Так что разговоры про то, что мы не можем победить без «супер-пушки» из США – это простой треп. Да, американцы обязаны помочь оружием как подписанты Будапештского меморандума. Но и так Украина способна победить без помощи каких-либо стран, своими силами. Если только направить их в нужное русло.
Андрей СИДОРОВ
Источник: ej.by