Русские диаспоры за рубежом очень сильно отличаются друг от друга. Где-то они сформировались еще в 1920-е годы, когда Россию активно покидали офицеры Белой армии и их семьи, в других странах пик пришелся на 1990-е — тогда многие россияне и жители союзных республик активно искали лучшей жизни за границей. «Лента.ру» расскажет о том, как сегодня живут за рубежом наши бывшие соотечественники. В первом материале серии мы поговорили с представителями русскоязычной диаспоры Польши.
В Варшаве главный русскоязычный район называется «Сотка» — в честь одноименного бара, который еще в 1990-е годы открылся по адресу Собескего, 100. Владел им, разумеется, русский, а вокруг селились сотрудники российского посольства и работники торгового представительства России в Польше. Сейчас это пустынный район с обветшалыми, заброшенными зданиями, где громоздятся покрытые пылью вещи бывших хозяев.
Однако бар все еще работает. И именно там изредка по вечерам собираются жители бывших союзных республик. Встречаются, чтобы поговорить по-русски: вспомнить детство в пионерлагерях, еду по карточкам и с каким узором был ковер на стене в хрущевке.
Из столицы в столицу
Одна из завсегдатаев встреч в «Сотке» — бывшая москвичка Алена Фролова. Она в Польше уже 16 лет.
«Детство-то у нас всех одинаково проходило — в Казахстане, Грузии или на Украине. С поляками все-таки труднее найти общие темы для разговоров по душам — у них нет того культурного фона, что у нас. В Варшаве живут выходцы со всего Советского Союза — помню, у меня как-то раз дома почти все 15 республик собрались. Хотя сначала, когда я приехала, никого не знала, была только одна русскоязычная подруга, — рассказывает Алена. — А в 2005 году в интернете появился форум “Поговорим о Польше”. Зарегистрировалась там, и сразу посыпались знакомства, встречи, совместные походы в клубы и на вечеринки. Сейчас реже собираемся: все-таки нынешний кризис на Украине нас поделил».
В Польше Алена оказалась после того, как и она, и муж, остались в Москве без работы. Муж, поляк, решил открыть свой автосервис в Варшаве. Семья теснилась в маленькой съемной квартире, где Алена усиленно изучала польский, растила детей и искала работу.
«Разрешения на работу у меня не было. Зарабатывала “по-черному”: переводы с польского на русский, частные уроки языка студентам. Объявления давала везде, где только могла, — в газетах, устно через знакомых, даже, кажется, на польском сайте знакомств вывесила. Но тогда русский был не самым востребованным в Варшаве иностранным языком. На жизнь переводами и уроками не заработать», — вспоминает девушка.
Легализовать свой труд Алена смогла только спустя девять лет. До этого, согласно местным законам, она каждые несколько лет оформляла вид на жительство (ВНЖ). Алена со смехом называет себя «ветераном карт побыта» (так в Польше именуется ВНЖ).
Гданьск Фото: Adam Warzawa / Polska Agencja Prasowa / Global Look
Алена получила польское гражданство три года назад и сразу же принялась рассылать резюме во все компании, где требовалось знание русского языка. «Долгое время казалось, что письма уходят в космос — никакого ответа», — вспоминает она.
В конце концов россиянка устроилась на работу в фирму Europ Assistance — колл-центр, обслуживающий страховые компании по всей Европе.
Потом Алена стала андеррайтером (специалист, уполномоченный анализировать и оценивать все виды рисков при страховании — прим. «Ленты.ру») в «Мордоре» — так местные называют район крупных корпораций в Варшаве. Каждый рабочий день на улицах этого квартала «белых воротничков» выстраиваются километровые пробки.
Фото: предоставленно Аленой Фроловой
По Москве Алена скучает, хотя не по пробкам, конечно. Девушка сетует, что в Варшаве ей недостает того разнообразия выставок, театров и прочих культурных развлечений, которые в изобилии представлены в Москве. Разве что ежегодный фестиваль русских фильмов «Спутник», куда можно вытащить друзей-поляков.
«Вместе со мной работает много польской молодежи. Все они приехали в Варшаву на заработки из маленьких городков. Говорят, что там сейчас нет работы. Здесь снимают квартиры, как-то сводят концы с концами, но в будущем не видят себя в Польше, хотят в Америку, Англию, Германию», — рассказывает Алена.
Сама она тоже мечтает переехать из Польши, только вот куда именно — пока не определилась. Не исключает Алена и возвращения в Россию.
Краков — это Петербург в преклонном возрасте
Если Варшаву можно сравнить с Москвой, то бывшую столицу и второй по величине город Польши Краков чаще сравнивают с Санкт-Петербургом. Из одной культурной столицы в другую год назад переехала Татьяна Репина. Сейчас она учится в Краковском педагогическом университете.
«Есть в Кракове на площади Инвалидов такой огромной перекресток с двойными светофорами. Они устроены так, что пешеход обязан бежать, если хочет успеть. Пойдешь шагом, и на второй светофор уже точно не успеешь: придется ждать секунд сорок. И вот на этом перекрестке сразу видно, кто из Кракова, а кто приезжий. На зеленый все, кто знает Краков, дружно бегут, а остальные недоуменно смотрят на эту импровизированную эстафету. И такая легкая нотка абсурда в Кракове повсюду. Этим город очень похож на нежно любимый мной Петербург», — рассказывает Таня.
Татьяна Репина Фото: Терри Уильямс
Польский она выучила еще на родине, в Ижевске. В ее семье с давних пор ходит легенда, что один из ее предков, отец прабабушки, похитил свою невесту с земель Речи Посполитой. Польскому в столице Удмуртии всех желающих учил поляк Петр Палган, приехавший в Ижевск изучать культуру удмуртов и удмуртский язык.
«В нашем университете было не очень много иностранцев, и потому общаться с ними всегда было интересно. Мы изучали польский в качестве спецкурса на филфаке, так что когда Петр предложил совершенствовать польский в режиме свободных уроков, это очень заинтересовало. Мы читали тексты, смотрели фильмы. Так возник ижевский польский клуб», — вспоминает девушка.
За четыре года Таня освоила польский на уровне С1 (уровень профессионального владения языком — прим. «Ленты.ру») и в 2013-м переехала в Санкт-Петербург, где устроилась преподавать польский в одной из средних школ. А через год перебралась в Польшу.
Учится в Кракове девушка на собственные средства, заработанные в Петербурге. Конечно, подрабатывает, давая частные уроки языка. Говорит, что денег хватает впритык: на еду и крышу над головой. В общем, вполне себе питерская ситуация. Какое-то время она работала секретарем в одной польской фирме (учебная виза позволяет официально работать — прим. «Ленты.ру»), пока не изменилось расписание занятий.
Краков Фото: Терри Уильямс
«Однажды шефу пришел прайс-лист от одной украинской фирмы, и он переслал его мне для перевода. Я позвонила знакомому с Украины, уточнила буквально два слова и перевела. Шеф, когда узнал, что это был украинский, очень удивился. Я заметила, что для большинства поляков кириллица — это такие непонятные пугающие иероглифы. Когда я доставала из шкафа на работе клавиатуру с русскими буквами, коллеги шарахались в сторону, словно это пылающий меч», — рассказывает девушка.
Жизнь в Кракове Таню вполне устраивает, и уезжать отсюда она бы не хотела, но признается, что все будет зависеть от перспектив на работе. «Где останусь в дальнейшем — в России или в Польше — решит моя финансовая ситуация. Но Краков все-таки дает мне творческие силы. Если Петербург — это бедствующий и сумасшедший алкоголик, то Краков — это Петербург в преклонном возрасте. Алкоголизм и неуравновешенность уже изжиты, но воспоминания и творческий дух остались», — делится она своими наблюдениями.
Алма-атинский курьер и петербуржский преподаватель
Пока Таня решает, где остаться, писатель и журналист Юрий Серебрянский из Гданьска живет сразу на три страны — Польшу, Казахстан и Россию. У него тоже есть польские корни, и тема польского происхождения всегда обсуждалась в его семье. В родной Алма-Ате он редактирует газету «Алма-атинский курьер Полонийный». В октябре прошлого года бескрайние казахские степи он сменил на ветреное побережье холодного Балтийского моря.
«Наверное, так я компенсировал отсутствие моря в Алма-Ате. Но Гданьск меня привлек еще смешением культур и богатейшей историей. В разные времена город принадлежал Польше, Тевтонскому ордену, Пруссии и Германии. Знаменитый немецкий писатель Гюнтер Грасс родился именно в Гданьске. Культурный фон города — общемировой. И потому польское общество здесь легко принимает иностранцев», — говорит Юрий.
Юрий Серебрянский Фото: предоставленно Юрием Серебрянским
Среди иностранцев, посещающих Гданьск, много россиян — отсюда до Калининграда всего 160 километров. Продавцы здесь учат русский, а меню и вывески во многих ресторанах уже давно дублируются на двух языках.
Культурные события, связанные с Россией, происходят в Российском центре науки и культуры. Показывают русские фильмы, устраивают концерты и спектакли, организуют выставки российских художников и новогодние утренники.
«Мы с семьей часто посещаем этот центр. Последний раз были во время празднования Дня Победы. Видели, как польские военные возлагали цветы на мемориал советских солдат в Гданьске. А во время трансляции военного парада на Красной Площади все поляки заметили, что Сергей Шойгу перекрестился, проезжая под иконой Божьей Матери в Кремле. Для такой набожной страны, как Польша, это много значит», — рассказывает Юрий.
Жить на три страны и много путешествовать Юрию позволяет удаленная работа — он пишет тексты для русских, польских и казахстанских изданий. Юрий называет себя «одним из самых древних постсоветских фрилансеров».
Журналистские тексты иногда пишет и россиянка Елена Яхт-Языкова. Но для палеонтолога, профессора Опольского университета, это только подработка.
«Я редактор одного международного научного журнала. Раньше еще писала материалы для русскоязычного польского журнала “Европа.ру”, до той поры, пока редакция относилась к России без предубеждения. Моя дочка учится сейчас в Петербурге, и мне нужно несколько работ, чтобы помогать ей финансово», — объясняет Елена.
Елена Яхт-Языкова Фото: предоставленно Еленой Яхт-Языковой
Раньше дочь жила вместе с ней. В Польшу Елена с ребенком переехала в 1998 году как раз из Петербурга. В городе на Неве она работала во Всероссийском геологическом научно-исследовательском институте имени Карпинского. Российская наука, как и вся страна в то время, переживала кризис, и когда коллега из Польши предложил молодой сотруднице преподавать палеонтологию в одном польском городке, Елена согласилась. Не говоря ни слова по-польски вначале, через полгода она уже давала лекции для десяти групп. А еще через семь лет Елена переехала в Ополе — город на реке Одра. Как истинная петербурженка, она скучала по свежему речному воздуху и ночным прогулкам по набережным.
На новом месте Елена участвует в посвященных русской культуре встречах, которые организует общество сотрудничества со странами бывшего Советского Союза «Польша-Восток». А несколько лет назад с ее подачи 6 июня, в день рождения Пушкина, в городе начали отмечать День русского языка.
По работе Елена иногда бывает в любимом Петербурге с лекциями. «В Питере я могу ночью позвонить кому-то из своих друзей и сказать: “Слушай, тяжело на душе, давай я к тебе сейчас приеду”. И меня примут, накормят и выслушают — это абсолютно нормально. А в Польше совсем не так — здесь обо всем нужно договариваться заранее. Как-то знакомая полька попросила меня кое-что из Питера привезти. Привезла. Она говорит, что скоро специально меня в гости пригласит. Звонит через два дня и спрашивает, готова ли я прийти к ней на званый ужин через две недели. Конечно, забрать меня приехала на блестящей, красивой машине ее дочь, одетая с иголочки. Вот такой обычной русской, а может и петербуржской спонтанности мне очень не хватает в Польше».
Антон Волков
Источник: lenta.ru