Ставропольский учитель Татьяна Бойко не считает, что ЕГЭ и ФГОС «планомерно разваливают» школу.
Наступил новый учебный год, а критика ЕГЭ и федеральных государственных стандартов не стихает.
Школьники боятся экзаменов и не идут в старшие классы. Родители переживают, что урезан образовательный минимум, и за дополнительные знания придется платить.
А что думают по поводу реформ в образовании педагоги? Об этом КАВПОЛИТ спросил учителя русского языка и литературы средней школы, кандидата педагогических наук из города Минеральные Воды Татьяну Бойко.
– С каким настроением вы вернулись в школу после летних каникул?
– Я люблю свое дело зрелой и глубокой любовью, поэтому каждый год, который начинаю, для меня праздник. Уже около 30 лет.
– По нашим данным, в одной из школ Минеральных Вод учителя в конце августа подписали заявления о том, что не возражают против урезания зарплаты. Писали ли подобные бумаги в вашей школе?
– О заявлениях по поводу урезания зарплат я ничего не слышала, но, разумеется, если такой факт имел место, то вовсе не на добровольной основе: рычагов давления на учителей всегда было предостаточно.
– Представители партии «Единая Россия» недавно заявили, что благодаря их вмешательству учителям на Ставрополье отдали незаконно удержанные с них средства. Удерживали ли с вас?
– Об удержаниях тоже ничего не знаю. Да и что удерживать-то? Я с нагрузкой в полторы ставки, с огромным стажем и кандидатской степенью получаю 14 тысяч рублей. Наши местные депутаты писали об уровне учительских зарплат на Ставрополье президенту страны.
– Школы переходят на федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), но готовы ли они к этому? Они ведь недостаточно технически оснащены. Нет, например, интерактивных досок…
– Конечно, мы мало готовы к реализации этой замечательной программы. Что говорить об интерактивных досках, если приобретение медиапроектора для работы со старшеклассниками – почти неразрешимая для школы проблема. У нас, например, проекторы есть в начальной школе, а для остальных установлены лишь в четырех кабинетах.
Вы на здания школ посмотрите… Честное слово, иногда тюрьмы выглядят лучше. Я работаю в школе, которой в 2016 году исполнится 80 лет. Здание капитально не ремонтировалось ни разу!
Но хочу быть объективной: после нашумевших событий с убийством в больнице Минеральных Вод на наш город обратили внимание. Полностью сменилось городское руководство, и нынешний и.о. главы активно приводит в порядок школьные здания и дворы, привлекая к этой работе средства добровольцев-предпринимателей. Довольно успешно: в нашей школе, например, в конце августа заасфальтировали двор, который десятилетиями представлял собой ухабистый жуткий плац с остатками послевоенного твердого покрытия.
Возвращаясь к вопросу о ФГОС, хочу сказать, что в этом учебном году к реализации этой долгосрочной программы приступают коллеги, преподающие в пятых классах. И те, кто работают в роскошных столичных школах, и те, кто трудится в нищих городских и сельских.
И нет у нас времени и права ждать, когда мы все разбогатеем, и работать вообще без стандартов – без критериев, без стратегии, без ответственности. Знаю, многие мои коллеги скептически относятся к стандартам вообще: мол, нельзя подогнать под них многогранную человеческую личность. Я думаю, это демагогия.
Позволю себе аналогию: учитель физкультуры, к примеру, обучая прыжкам в высоту, непременно поставит планку, правда? На личность ученика он при этом не покушается, просто обозначает минимальный уровень. А без этого что? Просто прыжки? Вверх? В сторону? Ну, это можно и вне школы делать, и вне системы.
Чего деньги-то государственные тратить на совершенно бесцельные вещи?
А ФГОС помимо содержательной компоненты имеет методологическую, базирующуюся на основах педагогической науки. А она, эта наука, существовала и тогда, когда интерактивных досок и в замыслах не было. Великая русская педагогическая школа родилась и возмужала в земских школах с грифельными досками.
– Есть какие-то преимущества современного школьного образования перед советским и тем, что было в 90-х и начале 2000-х годов?
– Мне смешно слушать досужие рассуждения о том, что «раньше» школа была замечательной, а теперь ее планомерно разваливают. Когда «раньше»? При царе-батюшке? До войны? После? В шестидесятые? В школе «развитого социализма» аттестаты давали абсолютно всем, наклоняя учителей под пресловутый «процент».
В 1977 году, когда я начала работать учителем, успеваемость в стране была ровно 100%. А зачем тогда учитель высокой квалификации? Кто угодно может «нарисовать» душеспасительную «троечку».
Но Учитель с большой буквы стыдился «рисовать» отметки, сопротивлялся, как мог. Вспомните «Матренин двор» Александра Солженицына. Начался процесс выдавливания профессионалов из школ, потом – из педагогических вузов. К кафедрам стали массово прорываться многочисленные «кандидаты» и «профессора», без труда прикупившие ученую степень по случаю.
Процесс деградации профессии учителя был продолжительным и не тотальным. Раз стоит до сих пор школа, значит, сохранились реликты – настоящие Учителя. Немногочисленные. Как правило, уже немолодые. Иначе не стояла бы школа, как не стоит село без праведника.
К началу перестройки лучшими учителями зачастую стали считаться не те, кто хорошо учил, а те, кто успешнее других выжимал деньги из родителей «на оборудование кабинетов»: покупали дорогие шкафы, стенки, прочую мебель. Микроскопы и химреактивы, кинопроекторы и эпидиаскопы, карты и таблицы при этом ветшали, заканчивались и списывались. Кому все это нужно в школах, где успеваемость априори 100%?
Справедливости ради скажу, что в перестройку замышлялась реформа в области образования. Хотели с «процентоманией» бороться. Однако свелось все к бездарной попытке скопировать образовательные традиции и системы «развитых» стран: отменили форму, абсолютизировали вариативность, провозгласили вседозволенность под видом демократических ценностей.
Педагогику эта реформа изжила из школы как атавизм. Уцелел лишь процент успеваемости – 100%!
Потом – крах страны. Лихие 90-е. Поступить за деньги в любой вуз стало возможно, даже не умея писать ни на каком языке (у нас на Кавказе это не редкость). Школа почти повсеместно превращалась в убогий «изолятор временного содержания» для несовершеннолетних.
Поспорьте со мной, кто хочет, но я очень хорошо помню, что блаженной памяти «классические» экзамены, о которых так тоскуют представители современной «передовой мысли», в 80-90-х годах сводились к элементарной формуле: один решил – и все решили. К «нулевым» этот «один» был часто попросту выпускающим учителем. Отрадная картина, да? Есть о чем ностальгически потосковать.
А вот ЕГЭ – планка! Стоит она до сих пор очень низко. Прав ректор МГУ: ЕГЭ – прокрустово ложе для талантов. Но имеет ли современный россиянин представление о том, сколько выпускников школ к концу «нулевых» не то что преодолеть эту низко стоящую планку – макушкой дотянуться до нее уже не могли?
– Дает ли школа достаточно знаний, чтобы выпускник мог выполнить здания ЕГЭ? Например, в старших классах всего два урока русского языка.
– Признаю: скверно, что государство спрашивает с выпускников больше, чем смогло дать в плане качества образования. Очень скверно. Но рвать порочный круг надо было? И его разорвали: поставили-таки планку! И давайте не будем слепыми и бесчестными: есть результат!
Да, пресловутый «процент» и сейчас жив: выпускники 9-х классов по-прежнему сдают ГИА на 100%. Ну, на 99,9%. Надо рассказывать, как им это удается? Помогают им, конечно, и часто совершенно бескорыстно.
Куда их девать, тех несчастных детей, которые за 9 лет читать не научились толком? Что с ними делать? А со свидетельством об основном образовании хоть в профессиональный колледж возьмут.
– Слышала от учителей, что дети сейчас боятся идти в 10-11-е классы из-за ЕГЭ. Государство, видимо, таким образом решает проблему дефицита рабочих специалистов. С другой стороны, может быть, экзамен и должен быть строгим, чтобы в вузы попадали самые способные абитуриенты?
– Сейчас в 10-е классы уже идут мотивированные и неплохо подготовленные ребята. Совсем недавно это было не так: часто решали «продолжить образование» в школе все, кому хотелось без проблем посидеть еще два года, походить в «детях».
Понять такое желание можно, но почему государство в череде нескончаемых кризисов должно это оплачивать? Сейчас в 10-й класс принимают учеников, проявивших способности и стремления. Они, как правило, готовятся к поступлению в совершенно конкретные учебные заведения. И «тройку» на ЕГЭ без всяких усилий со стороны ученика получить все труднее.
Совсем недавно на призывы учителей готовиться к экзаменам звучали свободолюбивые заявления продвинутых тинейджеров: «Да по-любому аттестат дадите!» И давали. Сейчас сдать ЕГЭ, например, по русскому языку, без усилий уже не получится. А это не всех устраивает.
Представляете? Оказывается, в школе учиться надо! Это, конечно, крайне недемократичная мысль, посягающая на свободу личности! А между тем придется привыкать к этой мысли и детям, и родителям, и учителям, и сторонникам абсолютной свободы, иначе нашим ближайшим потомкам, к примеру, воспалившийся аппендикс удалить в родном районе не удастся – придется в Москву пробиваться или в Израиль. Хотите вы этого, поборники «классических экзаменов» и противники всяких стандартов?
– Какой минимум образовательной программы остается для школьников бесплатным? Позволит ли он получать достаточно знаний для сдачи госэкзамена и поступления в вуз?
– Без занятий с репетиторами сдать профильные экзамены, получив конкурентоспособные баллы, практически нереально. Хорошего репетитора, особенно по математике, физике, химии, биологии, будете искать днем с огнем, и не факт, что найдете. Но пока экзамены за 9-й класс будут сдаваться с хорошо организованной учительской помощью, достаточной мотивации к учению ожидать не приходится – среднее звено школы будет «провисать».
А упустив классы с 7-го по 9-й, качественно самостоятельно подготовиться к ЕГЭ нереально. Опять порочный круг. И снова его придется рвать.
– Говорят, репетиторы просто натаскивают учеников на сдачу тестов?
– Речь идет о каких-то приемах дрессировки? Думаю, что профессиональный учитель ни в каких цирковых методиках не нуждается, ему достаточно старых добрых – педагогических.
Полуторачасовое занятие с репетитором в городах Кавмингруппы стоит от 500 до 800 рублей. Работающий учитель может себе позволить занятия с четырьмя-пятью учениками. Бодрый пенсионер – с 12-15. Вот такие дни настали: хорошего учителя народ кормит.
Но хорошего! За тридцать лет перестроек и демократических преобразований появилась громадная популяция бывших троечников, которые когда-то зачем-то подались в учителя. Именно они искренне считают и громко провозглашают, что надо резко повысить зарплату всем, кто числится сегодня учителем – и все наладится. Ой, нет! Начальную (базовую) учительскую ставку надо бы повысить, это так!
У нас на Ставрополье стартовать приходится с 5-7 тысяч рублей. Остальное добирается балльными надбавками за высокую категорию, за победы учеников в олимпиадах, за методические разработки и научные публикации.
Идея неплохая. Плохо другое: цена балла постоянно колеблется. И мы, учителя, имеем туманное представление о том, из каких средств выплачиваются эти надбавки. С нами, учителями, вообще всерьез никто не разговаривает.
И еще. Кадровая политика государства в образовательной области десятилетиями формировалась в детерминанте: учитель – это не профессия. Поэтому в Ставропольском крае, к примеру, министрами образования за последние десять лет назначались представители комсомольско-партийной и новой номенклатуры, специалист по культуре, молодой кандидат наук, текст «диссертации» которого до сих пор предлагается к продаже в интернете, бывший сотрудник МВД.
Возможно, это замечательные, честные и умные люди, за исключением того, который под видеокамеры попался на взятке. Но! При чем тут наша профессия?
Может быть, несомненные способности этих достойных людей к руководству можно было бы применить и в других отраслях? Например, дать подирижировать симфоническим оркестром? Ну нет, конечно. «Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье…» А в области образования – не надобно? Современное российское общество свело учительскую профессию к уровню низкооплачиваемой прислуги.
Обидно? Мне – нет. Уже нет: перегорело. Сколько смогу – еще поработаю. На паперти с протянутой рукой никогда не стояла и не буду. Дети мои, «жертвы» ЕГЭ, уже выучились. В свое время успешно поступили на бюджетное отделение медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Сын уже врач-хирург. Дочь – на шестом курсе. Третий семестр подряд получает повышенную стипендию размером с мою зарплату.
Дети мои вовсе не гении и не «стобалльники» даже по русскому, несмотря на то что я учитель-словесник. Просто мы с мужем нашли для них хороших репетиторов по химии и биологии и предупредили: или поступаешь на бюджет, или никак. Вот и вся премудрость.
В современной школе, если прилагать усилия и знать, чего ты хочешь, получить необходимый минимум знаний можно. И совершенно бесплатно. По профильным предметам придется пару лет позаниматься отдельно. Здесь бесплатно не получится.
Но все сторицей окупится, если выпускник займет бюджетное место в хорошем учебном заведении, а потом вместе с дипломом получит реальную профессию.От души жалею тех родителей, которые, по привычке гоняясь за оценками и медалями, хором клянут ЕГЭ и ФГОС, прикапливая деньги для оплаты обучения детей в коммерческих шарашках, а их, несмотря на предпринимаемые государством меры, не становится меньше. Только ведь чем их выпускники будут зарабатывать на жизнь?
Тем не менее, всех причастных к образованию поздравляю с началом учебного года и всем желаю – ищите Учителя! Ищущий да обрящет…
Светлана Болотникова
Источник: kavpolit.com