«Во второй половине 1950-х годов под Hовосибирском создали знаменитый Академгородок. Среди прочих в нем открылся Институт цитологии и генетики […] Вскоре молодой институт заключил хозяйственный договор с окрестными зверосовхозами. Те выращивали серебристо-черных лисиц – их мех тогда был в моде и прекрасно продавался за рубежом. Проблема, однако, заключалась в том, что даже после нескольких поколений разведения в неволе чернобурки боялись человека […] звери пребывали в состоянии хронического стресса, что плохо сказывалось и на размножении, и на качестве шкур.
“Можете сделать нам лису, ласковую к человеку и размножающуюся круглый год?” – спросили звероводы. “Можем!” – ответили генетики во главе с директором института Дмитрием Беляевым. К делу подошли самым что ни на есть дарвиновским образом: из огромного множества лис со всех ферм отобрали 130 таких, которые чуть спокойнее прочих относились к людям. Их начали скрещивать между собой. В каждом поколении самых дружелюбных и способных к “неурочному” размножению оставляли на племя, прочих отбраковывали на мех. И довольно скоро, через несколько поколений, обитатели клеток лизали своим хозяевам руки, виляли хвостами (выделено мной – germ.) и готовы были спариваться дважды в году.
Hо при этом и облик их волшебным образом изменился: пушистый лисий хвост загнулся серпом (и с каждым поколением все больше тяготел к баранке), лоб стал более выпуклым, острые ушки поникли. И что самое обидное – вместо роскошного черного с проседью меха “лису совхозную” покрывала светлая шерсть с черными и серыми пятнами самой неправильной формы. С научной точки зрения результат был великолепным: в недолгом эксперименте удалось воспроизвести на родственном виде процесс одомашнивания собаки. С точки зрения хозяйственной – это был полный провал: лиса с таким мехом не стоила ничего».
Тут интересно даже не то, что хвост загнулся именно серпом. Но этот пример – отличная иллюстрация того, что сделали (или попытались сделать) с народом коммунисты за 70 лет своего правления.
Коммунисты никогда не скрывали, что одной из главных своих задач видели «воспитание нового человека». Сама по себе эта идея не нова и принадлежит вовсе не коммунистам. Он возникла ещё в эпоху Возрождения. Мысль о новом человеке будущего, гармонично развитом – физически и интеллектуального, порвавшего путы царства необходимости и живущего в соответствии с новой моралью гуманизма. Таков был идеал.
В XIX веке эту идею активно развивал Веймарский усач, безапелляционно заявляя, что человек – есть нечто, что следует превозмочь. Практическое воплощение этой мысли оказалось возможным в гитлеровской Германии. Результат получился страшноватым. Белокурая бестия, раса господ, выращенная в инкубаторах СС, за довольно короткий срок показала себя Европе во всей своей ужасающей красе.
Ну а СССР? А в СССР тоже шло воспитание «нового человека». Только белокурая бестия товарищу Сталину была не нужна. Ему была нужна ласковая порода. Бестии – ну их к чёрту. Животные, которые «лижут своим хозяевам руки и виляют хвостом», как-то надёжнее. В этом направлении и шла селекция «нового человека» в СССР.
Вообще, если бы не война, которая в любом случае выдвигает на передний план совершенно иной человеческий тип, неизвестно, как далеко зашла бы коммунистическая селекция. Но война есть война. На войне ласковые лисички не нужны. В конце-концов, чтобы противостоять белокурым бестиям, нужны точно такие же бестии. Пусть даже и не очень белокурые. Может быть это и спасло нацию от тотального превращения в поголовье существ с «хвостиком баранкой и опущенными ушками».
Но «лисы совхозные» в СССР тоже появились ещё до войны. Причём в очень большом количестве. Куда же их девать? К тому же война закончилась и на повестке дня снова актуальным стал вопрос о «ласковых» существах. Остатки советских бестий – всех этих героев, кто вечно лез вперёд, отчего остался без рук и ног и тыкал всем в нос свои раны, – в одночасье собрали и вывезли с глаз долой подальше из крупных городов в дома престарелых полулагерного типа, подыхать от своих ран. А «лисам совхозным» стали подкладывать корма, а заодно – уж коли они готовы спариваться по два раза в году – и по возможности размножать именно их.
А вы думаете откуда взялись совки прямоходячие? Да вот отсюда и взялись. «Лисы совхозные». Почему они все как один так ностальгируют о НИИ? Да потому что они жить могут только в условиях искусственной прокормки. В лесу жить они уже не могут. А их выпустили в лес. И в первый момент им это даже понравилось. Но чуть позже они с ужасом поняли, что в лесу нельзя добыть себе пропитания вилянием хвостом и лизанием руки. Да и руки-то нет в лесу никакой. Нечего лизать. Вот отсюда и вдруг возникшая тоска и по руке, которую надо лизать, и по пусть не очень вкусной, но зато гарантированной пайке в кормушке, и, конечно, по самому зданию НИИ, в котором было так светло и безопасно, а вокруг было столько рук, которые можно было лизать.
Совки? Нет, совки – это уже не актуально и не отражает сущности. Лисы совхозные – вот название, отражающее истинную суть этого явления и отлично характеризующее эту выведенную в советских лабораториях породу, у которой иные поведенческие стереотипы, да и генетика изрядно отличается от базовой здоровой породы.
germanych
Источник: germanych.livejournal.com