Отмена концертов популярных молодежных групп из разовых и разрозненных по регионам явлений в считанные недели превратилась в России в тенденцию. Список музыкантов, которых затронули гонения, пока невелик, но ничто не может помешать ему вырасти даже за то время, пока вы прочитаете этот текст до конца. Природа современных запретов, их логика и конечная цель, если таковая имеется, не очень ясны, но один вывод можно сделать смело: еще одна сфера жизни, доселе практически не тронутая цензурой, потихоньку переходит под контроль чиновников.
От СССР до Монеточки
Все это напоминает времена позднего СССР, однако нельзя сказать, что запреты концертов в путинской России – какое-то новое явление. В Москве Юрия Лужкова не было места для модной тогда у креативного класса группы “Ленинград”. Во время острой фазы конфликта в Донбассе отменялись концерты Андрея Макаревича, выступившего перед беженцами в перешедшем под контроль Киева Славянске. По похожим причинам отменялись концерты Дианы Арбениной.
Однако эти проявления цензуры были объяснимы личным конфликтом или позицией артистов и носили локальный характер: Шнур спокойно выступал везде, кроме Москвы, а проблемы у Макаревича с Арбениной закончились вместе с активной фазой боев на востоке Украины и сопровождавшей их пропагандистской истерией.
Жанровый диапазон попавших в нынешнюю опалу чрезвычайно широк: это и панки, и подростковый рок, и рэперы, и электронщики, и певица Монеточка. Формальная причина, как правило, – тексты песен, в которых находят то призывы к суициду, то пропаганду асоциального образа жизни и употребления наркотиков, то какой-нибудь экстремизм. По нынешним законам и с экспертами из рядов полиции и прокуратуры найти это нетрудно у любого, даже самого лояльного власти артиста, что легко доказывают шутники в интернете.
“Общественники” атакуют
Чем-то все это похоже на преследование за лайки в соцсетях, которое стало буквально золотой жилой для полицейских, сотрудников антиэкстремистских подразделений и прочих силовиков. Только здесь выгодоприобретатели – разного рода “общественники”, организации, сообщающие о своей обеспокоенности тлетворным влиянием той или иной группы. Каждый отмененный концерт – это усиление их влияния на местные власти и упрощение доступа к грантам и бюджетам. Как и в случае с делами за репосты, отдельные люди очень ловко научились монетизировать страхи власти, успешно продавая ей борьбу с угрозой, которую она сама и выдумала.
Нынешняя волна запретов затрагивает довольно определенный возрастной слой: это молодежь от 13 до 25 лет. Многие взрослые люди, и я в их числе, узнали о тех или иных музыкантах как раз благодаря скандалам, возникшим после отмены концертов. Первое, что приходит в голову, что это атака на то самое поколение, без которого сегодня трудно представить протестное движение, проще говоря, активистов Навального.
Хотя взаимосвязь установить трудно: далеко не все, кто ходит на концерты, появляется на акциях, и наоборот. Но не так уж трудно представить себе молодых людей, которые, поцеловав закрытую дверь клуба, решат-таки прийти на ближайшую же объявленную Навальным демонстрацию.
Политическая музыка
Именно в многотысячную политическую акцию превратился концерт в Москве в поддержку арестованного было в Краснодаре рэпера Хаски, отказавшегося выполнить требования сорвавшей концерт полиции и устроившего выступление прямо на улице. Но еще за несколько часов до концерта солидарности суд принял беспрецедентное решение отпустить музыканта из-под ареста.
Общественное возмущение и давление дало практически немедленный результат: власти быстро решили, что называется “не жестить”, и независимый вроде бы суд моментально изменил свою позицию. В свое время так было с Алексеем Навальным, которого сначала осудили по делу “Кировлеса”, а после стихийного появления в центре Москвы тысяч людей не только отпустили, но и позволили участвовать в выборах мэра Москвы.
Освобождение рэпера вовсе не положило конец преследованию музыкантов: концерты в разных городах (интересно, что ни Москвы, ни Санкт-Петербурга среди них нет) отменяются по нескольку в день. В том числе и у того же Хаски. Набравшую ход машину остановить трудно, да и, возможно, никто не пытается. Тем более что непонятно, каким именно образом это сделать. Если в случаях посадок за репост управлять можно через директивы силовикам или решениями Верховного суда, то с “общественниками” сложнее – они же считывают сигналы из телевизора, много лет отравляющего атмосферу махровым мракобесием.
Эта кампания имеет единственный очевидный профит для властей: она помогает поддержке общей атмосферы дальнейшего закручивания гаек, консолидирует лояльных власти людей вокруг мнимой угрозы. По факту вводятся в норму такие понятия, как запрет концерта, согласование текста и репертуарной политики, контроль государства за теми, кто так или иначе способен влиять на массы. Как это не сработало в СССР, так и сейчас, в эпоху интернета, обречено на провал. Зато можно надеяться, что музыка в этой борьбе вернет себе утраченную в последние годы роль важнейшего для масс политического и мировоззренческого вида искусства.