Железная леди Европы лишь на первый взгляд проявляет благосклонность к политике Кремля. Да, она дружит с Владимиром Путиным, и именно она стала в Евросоюзе главным лоббистом российского проекта “Северный поток — 2”.

Но в то же время с весны 2014 года, когда Крым воссоединился с Россией, именно Ангела Меркель отвергает все призывы ослабить санкции ЕС против России, и именно канцлер ФРГ взвалила на себя деликатную миссию — положить конец монополии “Газпрома” в Европе путем открытия второго “газового фронта” на Каспии.

Такая перспектива не может не тревожить Кремль. В Берлине считают, что газовая зависимость Европы от России превращает Старый Свет в заложника политики Кремля. В минувшие несколько лет каждый раз, когда под угрозой был транзит российского газа в Европу через Украину, Россия напоминала Евросоюзу о том, что снижение поставок газа на континент “заставит европейцев мерзнуть”. В Москве даже появилась такая метафора: “Генерал Мороз вынуждает Европу любить “Газпром”.

Вот почему вот уже два десятилетия Еврокомиссия судорожно ищет альтернативу поставкам газа из России. Лоббируемый Брюсселем проект “Набукко” длиной 3300 километров, предусматривавший экспорт газа из Туркмении и Азербайджана в Европу, так и не был реализован. Однако Турция и Азербайджан при поддержке Старого Света в тандеме занялись созданием более масштабного маршрута под названием “Южный газовый коридор”.

Южный газовый коридор включает в себя расширенный Южнокавказский газопровод Баку — Тбилиси — Эрзурум, турецкий трубопровод TANAP (Трансанатолийский газопровод) и европейский TAP (Трансадриатический газопровод). Общая протяженность всех трех составляющих Южного коридора составит 3500 километров, и маршрут пройдет от Баку до юга Италии через Грузию, Турцию, Грецию и Албанию.

Стоимость проекта оценивается более чем в 40 миллиардов долларов, и на первом этапе в Европу будет поставляться газ с азербайджанского шельфового месторождения Шах-Дениз, запасы которого оцениваются в один триллион кубометров. Предполагается, что на первом этапе объем поставок азербайджанского газа по Южному газовому коридору составит 16 миллиардов кубометров в год. В мае 2018 года состоялась торжественная церемония ввода в эксплуатацию так называемого “азербайджанского маршрута”.

Однако азербайджанского газа явно мало, чтобы бросить вызов “Газпрому” в Европе. Поэтому Германия, будучи локомотивом ЕС, взяла на себя сложную миссию — подключить к азербайджанской трубе соседнюю Туркмению, которая по запасам газа занимает четвертое место в мире.

За минувшие годы комиссары ЕС провели в Ашхабаде серию переговоров с туркменским лидером Гурбангулы Бердымухаммедовым. В итоге было решено построить по дну Каспия Транскаспийский трубопровод, чтобы соединить туркменский порт Туркменбаши (бывший Красноводск) со столицей Азербайджана.

Однако возникло препятствие: правовой статус Каспия не определен, а Россия и Иран не дают своего согласия на прокладку по дну моря трубопровода, мотивируя это соображениями экологической безопасности. Ежегодные учения Каспийской флотилии России убедили Брюссель в том, что строить газопровод против воли Москвы очень опасно, и инвесторы даже не приступали к обсуждению финансирования проекта.

Ситуация изменилась с включением в повестку дня переговоров Москвы и Брюсселя проекта новой газовой магистрали в обход Украины по названием “Северный поток — 2”. Поначалу казалось, что этот проект не имеет перспективы, так как в 2015 году страны Прибалтики и Восточной Европы выступили с угрозой наложить вето на этот проект. Однако случилось чудо: Ангела Меркель, используя экономическую мощь Германии и угрожая урезать субсидии ЕС, убедила их не препятствовать реализации “Северного потока — 2”.

Из Вашингтона и разных столиц Европы посыпались обвинения в адрес Ангелы Меркель: мол, она предала интересы ЕС в угоду Кремлю. На самом деле Железная леди, подобно Отто фон Бисмарку, действовала с холодным расчетом. Как выяснилось позже из дипломатических кругов, близких к Евросоюзу, канцлер Германии поставила Владимиру Путину жесткое условие: в обмен на разрешение ЕС строить “Северный поток — 2” Кремль должен дать “добро” на строительство по дну Каспия Транскаспийского трубопровода.

Вот, оказывается, почему споры стран Каспия о правовом статусе моря, которые продолжались четверть века, вдруг неожиданно завершились консенсусом и 12 августа лидеры пяти стран подписали историческую Конвенцию о правовом статусе Каспия.

В этом документе есть много разных аспектов, в том числе и военный. Но для Ангелы Меркель главным положением этого международного договора стало упоминание о праве каждой из пяти стран Каспия прокладывать по дну моря трубопровод.

И хотя на Смоленской площади продолжают утверждать, что для строительства Транскаспийского газопровода нужно согласие всех пяти стран Каспия, в Кремле понимают, что условия “джентльменской сделки” Путина и Меркель — “Северный поток-2″ в обмен на Транскаспийский газопровод — обязывают Россию отныне не препятствовать усилиям трио Брюссель — Баку — Ашхабад” приступить к прокладке этой магистрали по дну Каспия.

И вовсе не случайно Ангела Меркель впервые за 13 лет своего пребывания в кресле канцлера решила посетить Баку именно после подписания в Актау исторической Конвенции по Каспию. Ее визит — это начало многолетней “газовой дипломатии” Берлина на южном фронте. На данном этапе Железной леди было важно наладить доверительные отношения с Ильхамом Алиевым.

И это без труда удалось сделать. Президент Азербайджана оказал канцлеру ФРГ королевский прием с почетным караулом, и оба лидера с глазу на глаз без переводчика (Алиев как выпускник МГИМО в совершенстве владеет английским) договорились о совместных шагах по подключению к “азербайджанской трубе” соседней Туркмении.

На итоговой совместной с Меркель пресс-конференции в Баку Ильхам Алиев заявил: “В строительстве Транскаспийского трубопровода должен быть больше заинтересован владелец газа, а транзитные страны здесь не должны выступать с инициативами”. Иными словами, Азербайджан не собирается ни финансировать этот проект, ни вести переговоры с подрядчиками из ЕС об условиях прокладки магистрали.

Все эти усилия должен взять на себя Ашхабад. И президент Бердымухаммедов не против: он с нетерпением ожидает приезда европейских инвесторов для обсуждения сроков и финансовых условий строительства Транскаспийского газопровода. И, возможно, на следующем этапе, когда проект магистрали будет уже готов, Ангела Меркель посетит Ашхабад, чтобы обсудить сроки пуска в эксплуатацию новой магистрали и ее присоединения к Южному газовому коридору.

Как отмечала в преддверии визита в Баку Меркель влиятельная The Financial Times, источники в окружении канцлера дали ясно понять: Берлин собирается подключить к Южному газовому коридору не только туркменскую нефть, но и иранскую. Это сделать довольно несложно. Достаточно лишь провести из Ирана в Турцию трубопровод и присоединить ее к Южному коридору.

Напомню, в морских владениях Ирана находится месторождение Южный Парс, запасы которого оцениваются 12,6 триллиона кубометров газа. В 2017 году французская Total подписала контракт на разработку 11-й фазы месторождения Южный Парс с первоначальными инвестициями в размере одного миллиардов долларов США. Если с помощью французов Иран сможет существенно увеличить добычу газа с этого месторождения, то уже в ближайшие несколько лет Тегеран сможет присоединиться к Южному газовому коридору и начать масштабные поставки своего голубого топлива в Европу.

В свете иранского газового фактора становится понятным то упрямство, с которым ведущие страны ЕС — Франция, Германия и даже обычно лояльная Великобритания — выступили против решения Дональда Трампа аннулировать “ядерную сделку” с Тегераном и вернуться на тропу войны с персами. В Брюсселе понимают, что исключение Ирана из новой “газовой дипломатии” ЕС на южном фронте может обречь на фиаско многоходовую закулисную комбинацию фрау Меркель по налаживанию масштабных поставок газа сразу из трех стран: Азербайджана, Туркмении и Ирана.

Однако если Меркель преодолеет сопротивление Трампа в иранском вопросе, то в ближайшие пять лет — в случае начала масштабных поставок туркменского, а затем и иранского газа в Европу — “Газпром” реально может утратить роль главного экспортера голубого топлива в Старый Свет. И в этом заключается главная опасность для Москвы.