Был я на днях на суде над Мухиным, Барабашем, Парфёновым и Соколовым. Но не наблюдателем или самопиарщиком, коих много вьётся вокруг этих дел, а готовился по просьбе защиты выступить экспертом-специалистом, подготовил, действительно, очень сильный анализ, который в пыль, в прах, в ноль разбивает главную формулу обвинения в адрес этих товарищей.
Но судья отклонил ходатайство, не дал мне выступить как специалисту, хотя вместе с тем дал выступить как свидетелю.
Так вот, я хочу засвидетельствовать, что, конечно, это не суд, а судилище, что, конечно, это полный произвол и свобода судейской бригады, будем так говорить, от ответственности, от беспристрастности, свобода даже от процессуального кодекса, который нарушался там как угодно, и все ходатайства и протесты тем же судьёй при абсолютном спокойствии государственного обвинителя, прокурора, игнорировались.1
В чём заключались трюки судьи? Как только в своих свидетельских показаниях я подходил к главному факту, меня прерывали. А главный факт заключался вот в чём (и это очень важно для тех, кто пытается помочь в этом бессудном деле, в этом судилище): Мухина, Барабаша, Соколова, Парфёнова обвинили в том, что они продолжили деятельность организации, признанной судом экстремистской. Т.е. их судят не за то, что они хотели организовать референдум. Московский горсуд объявил организацию «Армию воли народа» экстремистской и запретил её, а этих ребят в очередной раз обвинили в том, что они продолжили работу запрещённой организации. И вот суть моего анализа, а затем в форме свидетельств, собственно говоря, доказательства их невиновности, заключается в чём? Если обвинение говорит, что они продолжили деятельность одной организации («Армии воли народа»), создав другую организацию (инициативную группу по проведению референдума), продолжающую работу «Армии воли народа», значит организации тождественны.
А дальше, как говорится, логика и юриспруденция делают своё дело, а именно: если говорится, что они продолжили работу организации «Армия воли народа», то давайте объективно посмотрим на сущностные признаки одной организации и второй организации — кто создал одну организацию и кто создал вторую организацию? По какому закону создана одна организация и по какому закону создана вторая? каковы цели и задачи одной организации и каковы цели и задачи второй? Каковы учредительные документы одной организации и каковы учредительные документы второй? когда работала одна организация и когда работала вторая? И таких признаков девятнадцать. В правовом пространстве есть такое понятие — тождественность, или схожесть до смешения. Есть и методология Роспатента, который занимается вопросом схожести до смешения промышленных знаков, образцов и т.д., т.е. эта методика развита. Применяем её и видим, что из 19-ти признаков организации, которую якобы продолжили обвиняемые, не совпадают 17, частично совпадают 2, но по разряду второстепенных признаков. На уровне 89,5% новая организация не тождественна старой, даже вопроса о схожести до смешения не возникает ввиду абсолютного превосходства различия признаков двух объектов анализа. Вот этого, понимая, что это уничтожает обвинение в адрес Мухина, Барабаша, Соколова, Парфёнова, судья и не дал мне выговорить.
Хотя частично я и успел это сказать, но каковы еще трюки у этого судейского господина? Мол, «Вы даёте своё оценочное суждение, а Вы свидетель, Вы должны говорить о факте». Но, друзья, даже говоря: «Это факт», я высказываю своё суждение. Я смотрю, допустим, на лист бумаги, и моё суждение — это факт, а судья смотрит на этот же лист бумаги и говорит: «Нет, это не факт», это его суждение. Это первая недобросовестность.
Второе. Когда я говорю, и на суде я успел это выговорить, что груша — это не огурец, то это не оценочное суждение, а факт ввиду его очевидности. Так вот, груша, т. е. предыдущая организация, запрещённая как экстремистская, это не огурец, т. е. новая организация, которая якобы продолжила запрещённую и про которую в обвинении говорят, что она — это то же самое. Вот этот факт на уровне 89,5% судья и не позволял мне выговарить, потому что хорошо понимал, что в ноль, в пыль и в прах ключевое обвинение рассыпается, как только это было бы запротоколировано и беспристрастным судейским взглядом было бы оценено. Впереди ещё, естественно, будут апелляции, впереди будет, бесспорно, Европейский суд по правам человека, там всё это сработает. Но люди будут находиться в заключении.
Ну, а почему я всё это рассказал? Потому что недавно мне какая-то дамочка написала:«Что же Вы никого не защищаете? Что же Вы молчите?» Я очень не люблю пиариться на тему защиты по таким резонансным и широко известным делам. Уже не в одном суде выступал как специалист и кое-в чём это помогало.
Так вот, скажу раз и навсегда. У меня нет задачи пиариться как герою на фоне несчастий других и то, что я могу делать, я делаю. А плевками и комками грязи можете бросаться, время от времени я буду их всё-таки разгребать и людям доброй воли, ясного ума и чистой совести рассказывать о том, чем занимаюсь сам, о том, чем занимается наша Партия нового типа, о том, что мы предлагаем стране и чего будем добиваться насколько хватает сил.