Усиление противоборства между Вашингтоном и Пекином, в Национальной стратегии США обозначенном как “стратегический конкурент” и “ревизионистский режим”, подняло на поверхность отношения с Тайванем.
Предыдущие президенты США избегали сближения с частично признанной Китайской Республикой, которая де-юре считается территорией КНР, чтобы не вызвать раздражения официального Китая. Однако президент Дональд Трамп военно-экономическое сотрудничество с Тайванем рассматривает как важный фактор противодействия “агрессии Китая в регионе” и в присущей ему манере нагнетает ситуацию вокруг острова, чтобы поднять ставки в переговорах с Китаем.
В прошлом месяце в Тайбэе состоялась официальная церемония открытия нового помещения Американского института на Тайване, неправительственной организации, де-факто выполняющей функции американского посольства в Китайской Республике. На строительство нового офиса института, который вдвое больше по размерам, чем ранее используемое помещение, американцы потратили 250 млн долларов.
Тайваньская сторона расценила это событие как иллюстрацию усиления длительных и тесных дружеских отношений с США, о чем сказала президент Цай Инвэнь в своей приветственной речи на церемонии открытия. В свою очередь правительство КНР обвинило Соединенные Штаты в нарушении “принципа одного Китая” и трех общих американско-китайских коммюнике из-за присутствия на событии официальных лиц страны, в частности заместителя госсекретаря по вопросам образовательных и культурных связей Мэри Ройс.
В марте этого года Дональд Трамп подписал ранее принятый Конгрессом закон, который позволяет возобновить официальные контакты между американской властью и администрацией Тайваня. Согласно тексту документа, официальным лицам США всех уровней, в частности Госдепартамента, министерства обороны и других ведомств, разрешается осуществлять официальные визиты на Тайвань и принимать визиты его официальных лиц, что стало поводом для разговоров о подготовке визита советника президента США по вопросам национальной безопасности Джона Болтона, одного из друзей Тайваня, который должен был бы стать первым официальным визитом американского высокого должностного лица с 1979 г. До этого отношения между США и Тайванем поддерживались лишь на неофициальном уровне. Очевидно, чтобы полностью не испортить отношений с официальным Пекином, США все же ограничили уровень присутствующих на церемонии официальных лиц высокого звена.
Надо указать, что вокруг Тайваня сложилась уникальная в международной практике ситуация. Де-факто это отдельное государство, которое имеет все соответствующие атрибуты: Конституцию, парламент, правительство, собственную денежную единицу, армию. Де-юре — одна из провинций КНР, власть которой никогда фактически не распространялась на ее территорию.
Расслоение одной древней цивилизации на капиталистический Тайвань и коммунистический Китай произошло после поражения в гражданской войне за право руководить страной приверженцев партии Гоминьдан. Около двух миллионов гоминьдановцев бежали на остров Тайвань, где сохранили осколок Китайской Республики, возглавлявшейся генералиссимусом Чан Кайши. А в 1949 г. на территории материкового Китая была провозглашена Китайская Народная Республика.
Таким образом, Китай был разделен на две не зависимые друг от друга части по обе стороны Тайваньского пролива. Правительства каждой из них считали себя единственным представителем всей страны и длительное время не оставляли надежды объединить ее под своей властью. Однако на военное решение проблемы ни одна из сторон не отважилась, принимая во внимание тяжкие послевоенные экономические последствия.
При поддержке США, которые боялись распространения коммунистического влияния на остров, Тайваню за короткое время удалось превратить некогда отсталую аграрную провинцию Поднебесной в одну из передовых экономик мира. КНР в начале своей истории пошла по следам идеологического брата — СССР, однако после смерти Сталина и развенчивания его культа на ХХ съезде КПСС тогдашний лидер страны Мао Цзэдун начал больше рассчитывать на собственные силы, позиционируя Китай как главную коммунистическую страну мира.
Новый этап отношений между КНР и Китайской Республикой начался после смерти Чан Кайши в середине 1980-х, когда материковый Китай начал модернизировать страну и стремился привлечь инвестиции с острова. С начала 1990-х стороны уже контактируют через неправительственные организации — пекинскую Ассоциацию за развитие связей между двумя берегами Тайваньского пролива и Тайбэйский Фонд обменов через Тайваньский пролив. Главными достижениями этого механизма взаимодействия стало открытие прямого регулярного морского и воздушного движения, налаживание прямых почтовых и денежных переводов, а также подписание рамочного соглашения об экономическом сотрудничестве.
Эти две организации во время многочисленных обсуждений и консультаций достигли принципиального общего мнения, что оба берега пролива должны придерживаться “принципа одного Китая”. Его суть заключается в том, что стороны должны искать то, что их объединяет, и не заострять расхождения. Эта договоренность получила название “Консенсус 1992 года” и четко определила характер отношений между двумя берегами: материковый Китай и Тайвань принадлежат к одному Китаю, так что отношения между ними не межгосударственные и не отношения КНР — Тайвань.
Консенсус был призван стать залогом мирного сосуществования территорий по оба берега пролива, однако стороны до сих пор вкладывают в него свое понимание. Если для материкового Китая консенсус является весомой основой для усиления своего влияния на Тайвань, то у Китайской Республики небезосновательно возникают опасения попасть в полную зависимость от КНР.
Таким образом, руководство Китайской Республики пытается балансировать между сохранением независимости острова и сотрудничеством с материком. Политика Тайбэя напоминает маятник, поскольку приход к власти одной из двух правящих партий разворачивает отношения с Китаем в противоположную сторону. Так, Гоминьдан традиционно выступает за сближение с КНР, тогда как Демократическая прогрессивная партия усиливает риторику провозглашения независимости острова.
Однако балансировать Тайваню с каждым годом становится все труднее из-за усиления экспансионистской внешней политики Китая (включая глобальный геоэкономический проект “Один пояс, один путь”) и агрессивное поведение в Южно-Китайском море, омывающем остров. Угроза вторжения Китая, которая раньше была, скорее, фразой-напоминанием для объединения общества, становится более реальной и очевидной, принимая во внимание рост военного бюджета Китая, активную милитаризацию в акватории Южно-Китайского моря и на спорных островах архипелага Спратли.
В последние годы Южно-Китайское море превратилось в арену регулярных военных маневров флотов США и КНР, соперничество между которыми грозит перерасти в военный конфликт. США на протяжении многих лет традиционно доминировали в Южно-Китайском море (которое не только богато природными ресурсами, но и имеет важное стратегическое положение и является важным торговым каналом, пропуская ежегодно грузов на 5 трлн долл.), пока Китай не вступил в борьбу, пытаясь закрепить там свое влияние.
Администрация Дональда Трампа избрала стратегию противодействия росту влияния Китая и усиления присутствия США в Индийско-Тихоокеанском регионе, в рамках которой Соединенные Штаты предоставили Тайваню военную помощь на сумму 1,4 млрд долл. в виде оружия и техники (в частности радары раннего предупреждения о ракетном нападении, противоракеты, торпеды и компоненты ЗУР SM-2). Кроме того, ради усиления ключевых приоритетов США в Индийско-Тихоокеанском регионе США ввели “Открытую и свободную Индийско-Тихоокеанскую стратегию”, базирующуюся на двух столпах самоопределения (в последующем перечне этих столпов явно больше): на свободе от внешнего принуждения и открытой торговли и инвестициях, морском движении и логистике, преодолении инфраструктурных расхождений в регионе. С помощью этой стратегии США пытаются дать возможность Тайваню занять важное место в многосторонних и международных отношениях, усилить свою роль в региональном сотрудничестве.
Также в апреле этого года Соединенные Штаты приняли “Азиатский инициативный акт возобновления гарантий”, который, кроме прочего, включает подтверждение обязательств согласно “Тайваньскому акту об отношениях” от 1979 г. и Шести гарантий Рейгана о предоставлении военной помощи Тайваню ради “защиты от существующих и будущих угроз”.
К слову, “Тайваньский акт” Конгресс США принял ради поддержки Китайской Республики после того, как Тайвань в 1971 г. был вынужден уступить место в Совете Безопасности ООН КНР и когда ему отказали во вступлении в организацию в статусе независимого государства. Страны, устанавливавшие дипломатические отношения с КНР, автоматически разрывали их с Тайванем. Так что США, на смену официальным отношениям с островом, изобрели свою формулу взаимодействия в рамках собственного видения “политики одного Китая” через упоминавшийся уже Американский институт на Тайване.
Несмотря на отсутствие официальных дипломатических связей, штат института комплектуется дипломатическими сотрудниками Госдепартамента и других государственных агентств США и выполняет представительские и консульские функции на территории Китайской Республики. Аналогичными функциями в США наделены Тайбэйские экономическое и культурное представительства. Эта модель взаимодействия США — Тайвань, как и формула трех “нет” относительно КНР (нет — полной независимости от Китая, нет — объединению с Китаем, нет — использованию силы для урегулирования споров), для поддержания статус-кво острова легла в основу остроугольного треугольника отношений США — Тайвань — КНР.
Придя к власти, Дональд Трамп пообещал разобраться с дуализмом, возникшим в отношениях с Тайванем, и фактически собственноручно расшевелил улей, о покое которого заботились предыдущие американские президенты. Несмотря на правило по умолчанию, Трамп имел телефонный разговор с президентом Тайваня сразу после своего вступления в должность, что вызвало негативную реакцию со стороны Пекина и взволновало его собственную администрацию.
К слову, при президентстве Цая отношения между материком и островом из-за ее “пронезависимых” заявлений и без того стали напряженными, так что действия Трампа усилили беспокойство даже на самом Тайване. И не только из-за опасения, что сближение в отношениях с Китайской Республикой могут стать для США разменной монетой в решении двусторонних экономических и геополитических проблем с КНР, но и из-за давления со стороны Китая, цену за которое придется платить острову.
Несмотря на политические противоречия, Пекин пытается усиливать экономические связи с мятежной территорией. Теперь уже тайваньская экономика во многом зависит от Китая. Так, двусторонняя торговля между республиками в 2017 г. возросла до 181,76 млрд долл. (в 1999-м ее объем составлял 35 млрд). Китай является одним из крупнейших торговых партнеров острова, туда направляется свыше 30% общей экспортной продукции Тайваня.
Начиная с 1988 г., около 93 тысяч частных и юридических лиц инвестировали в бизнес материка, а количество прямых самолетов между КНР и Тайванем в 2015 г. составляло 900 рейсов, в противоположность 270 в 2009-м. Таким образом, сжатие экономических тисков (как, например, урезание количества туристов более чем на 20% за прошлый год и т.п.), к которому Китай время от времени прибегает в ответ на неприемлемые для него действия руководства острова, ощутимо бьет по его бюджету.
Что же касается самих жителей острова, то в условиях отдельного существования с каждым годом возрастает уровень самоидентификации населения. Так, 55% жителей считают себя только тайваньцами, 37% — тайваньцами и китайцами одновременно (в то время как сразу после войны их было более 50%) и всего 4% — только китайцами. Что же касается политического статуса, то более 70% уверены, что Тайвань является независимой страной.
Как показывает опрашивание, проведенное Тайваньским центром исследования избирателей, около 75% респондентов удовлетворяет нынешний уровень формальной независимости, и они готовы бороться за независимость Тайваня лишь в случае реальной атаки со стороны КНР, что свидетельствует о превалировании экономического прагматизма среди жителей острова перед призрачной перспективой получить реальную независимость. Тем более — в условиях дипломатической изоляции.
На сегодняшний день осталось 18 стран, которые признали независимость Тайваня и поддерживают с ним официальные отношения. Но ряды их редеют: недавно Панама, Доминиканская Республика и Буркина-Фасо разорвали отношения с Китайской Республикой в пользу установления их с КНР. Таким образом, Тайваню приходится прилагать невероятные усилия, чтобы принимать участие в международной жизни и добиваться вступления в международные организации, большинство которых закрыты для острова с 23-миллионным населением. На сегодняшний день участие Тайваня в международных организациях ограничивается лишь теми, которые действуют в экономической и гуманитарной сферах, но и здесь не обходится без серьезного сопротивления КНР. Так что вступление во ВТО является немалым достижением для Тайваня, и произошло оно лишь благодаря тому, что Китайскую Республику и КНР приняли в организацию одновременно, поэтому последняя не могла этому помешать.
В апреле китайское правительство отправило письма в 36 мировых авиакомпаний и сетевых отелей с требованием обозначать на своих официальных сайтах и информационных материалах Тайвань как часть КНР. Несмотря на возмущение правительств стран, чьи компании попали под давление со стороны Китая, и призыв не выполнять требований, идущих вразрез с правилами международной торговли и международного права, большинство из них начали вносить изменения из-за опасения потерять рынок одной из крупнейших экономик мира.
Китай не только все больше окружает своим военным и экономическим кольцом “мятежную территорию” и жестко реагирует на сотрудничество с ней, когда это не вкладывается в его видение “принципа одного Китая”, но и не скрывает готовности бороться за нее. Так, во время недавней встречи с министром обороны США Джеймсом Мэттисом Си Цзиньпинь подчеркнул, что они “не могут потерять ни одного дюйма территории, которая принадлежала их пращурам”, очевидно, имея в виду территорию Тайваня.
И то, что эти слова прозвучали во время переговоров КНР — США, еще раз подтверждает, что остров находится в центре серьезного геополитического противоборства. Соединенные Штаты пока что крепко держатся за якорь, брошенный в воды Тайваньского пролива, поскольку тайваньский козырь в переговорах с Китаем им нужен не только для того, чтобы сохранить присутствие в Индийско-Тихоокеанском регионе, добиться успеха в денуклеаризации Корейского полуострова и торговой войне между странами, но и в дальнейшем удержаться в кресле сверхдержавы, с которого их пытаются сдвинуть.
Именно от результата этих геополитических баталий зависит, насколько долго Тайвань сможет находиться в своем нынешнем статус-кво, сохраняющемся пока что исключительно благодаря поддержке США.