23 декабря, в пятницу, состоится ежегодная пресс-конференция президента России Владимира Путина. Публицист Иван Давыдов уже знает все вопросы, которые зададут президенту, и, что печальнее, — его ответы.
Грядет юбилейная, пятнадцатая ежегодная пресс-конференция Владимира Путина. Что будет? А все будет как обычно. Немного — о трудностях, много — о достижениях, плюс традиционные шутки в фирменном стиле и афоризмы житейской мудрости. И, конечно, благородные жесты. Собственно, первый по-настоящему благородный жест уже сделан: Путин изменил график и перенес пресс-конференцию с четверга на пятницу, потому что в четверг — прощание с убитым в Анкаре российским послом Андреем Карловым. Это важнее. Легко предположить, что президент найдет правильные слова, чтобы и в пятницу его вспомнить. Будет минута молчания — в память о Карлове и обо всех, кто погиб в Сирии.
Будут рекорды. Вернее, они тоже уже есть. Пишут, что на пресс-конференцию аккредитовано 1437 журналистов. Больше, чем на любую из предыдущих. На самом деле, тут ошибка: внимательный читатель выложенного на президентском сайте списка заметит, что по неизвестным причинам фотокорр «Открытой России» Александр Зубов включен в него дважды, под номерами 472 и 473. То есть оппозиция уже до начала мероприятия вредит, портит статистику. Но и 1436 участников — это все равно рекорд.
Будет старожил конференций — Андрей Туманов из газеты «Ваши 6 соток», и новичок — пламенная Мария Катасонова, звезда движения НОД. Она представляет некое информагентство «Молния».
Владимир Путин во время пресс-конференции в Центре международной торговли, 17 декабря 2015 г. (Фото: Reuters)
Будет традиционный смотр достижений медийного хозяйства — все ведущие мировые СМИ, все столичные и невероятное количество региональных, включая районки. В списке допущенных к телу: «Вестник Чернушки», «Ступинская панорама» и «Час пик в Верхней Пышме». А также газета с названием, способным смутить умы — «Пламя всегда с вами». Нет, это не вестник пироманьяков. Это официальное издание Одесского района Омской области. Когда-то газета называлась «Одесской правдой», затем переименовалась в «Пламя», а позже, при очередном ребрендинге, чтобы подчеркнуть преемственность, превратилась как раз в «Пламя всегда с вами». Видали мы, впрочем, и не такое: старожилы помнят, наверное, журнал «Настоящие “Итоги” — это мы».
Некоторые СМИ уже в названии обозначают, для чего существуют: есть вот, оказывается, издание «За Суверенитет России». А для чего существует в городе лучших баров и вечной тоски издание «Трезвый Петроград» — гадать не возьмемся.
Но зато понятно, для чего эта нарочитая избыточность (для журналистов, собранных в Кремле в таких количествах возможность задать президенту вопрос — лотерея; в прошлом году, например, он ответил на 32 вопроса, хотя присутствовало на мероприятии 1392 человека). Бесконечный список фамилий и названий — прямое доказательство того, что любые рассуждения о проблемах со свободой слова в России — наглые инсинуации клеветников. А сам формат подчеркивает, насколько наша власть открыта обществу.
Кризис целеполагания
Но, похоже, смутные подозрения касательно смысла многочасового шоу закрадываются даже в умы организаторов. Телеканал «Россия-24» запустил целый цикл специальных репортажей «Сказано-сделано», рассказывающих о том, как изменились судьбы людей, которым удалось рассказать о своих проблемах или проблемах своего региона в рамках пресс-конференций и прямых линий. Судьбы, о чем нетрудно догадаться, изменились к лучшему.
Девочка Соня из Тольятти, например, которая два года назад попросила у президента тренажер для ног, получила от неизвестных меценатов сразу два. Теперь другие инвалиды Тольятти приходят к ней заниматься. А главное — Соне оплатили реабилитацию в Германии, и она начала ходить самостоятельно. «9 мая в Германии случилось чудо! Соня сделала первый шаг!» — задыхается от восторга корреспондент. То есть это уже не просто рассказ о деяниях самого человечного из людей. Это элементы жития святого — чудо, сакральная дата, неслучайное место, исцеление страждущего. Однако к чему здесь ирония? Это ведь на самом деле здорово, что Соня теперь ходит.
Характерно, что разницы между журналистами, участвовавшими в пресс-конференциях, и людьми, пробившимися на прямые линии, сюжеты не делают. Предположим, потому, что журналисты осведомлены о реальных действиях власти примерно так же, как и обычные граждане. То есть никак. А для представителей сотен региональных изданий возможность задать вопрос — и есть шанс добиться решения каких-то своих проблем. Одни челобитчики от других неотличимы.
Владимир Путин во время пресс-конференции в Центре международной торговли, 17 декабря 2015 г. (Фото: AFP)
Сюжеты подчеркивают — чиновники на местах не способны решить даже самые элементарные проблемы граждан. Спасает только вмешательство первого лица (как будто чиновники — не часть системы, за строительство которой первое лицо несет некоторую ответственность). Фиксируется образ страны с ручным управлением, а президент нерушимой стеной отделяется от толпы своих подчиненных всех уровней. Он — спасет. Сотворит, если надо, чудо. А у встреч президента с народом (безразлично — снабжен при этом народ пресс-каратами или нет) появляется глубинный смысл — да, ему только два раза в год удается с людьми поговорить о насущном и некоторым помочь. Но тем дороже короткие часы прямого общения.
Неострые вопросы
От оппозиционных журналистов всегда требуют «острых вопросов» президенту. И если кому-то удается пробиться сквозь лес рук, плакатов, полотенец и картонок с названиями сел и деревень, — потом еще неделю треплют в соцсетях: говорил не о том, вопрос скомкал, внятного ответа не добился…
Телеведущая Ксения Собчак на одиннадцатой большой ежегодной пресс-конференции президента России Владимира Путина, 17 декабря 2015 г. (Фото: РИА Новости)
Но проблема в том, что на стыке двух разных миров острый вопрос вообще нельзя задать. В одном из этих миров суды штампуют приговоры по указке сверху, свободы не первый год законодательно ограничиваются, слова «чиновник» и «взяточник» стали синонимами, а полицейские пытают задержанных. В нем — мы. В другом мире независимые суды судят строго, но справедливо, законы свято соблюдаются, а прочее проходит по графе «отдельных недостатков», и всякому здравомыслящему человеку понятно, что эти отдельные недостатки скоро будут исправлены. В нем — президент.
Вспомним острые темы последних недель. Несчастный и храбрый Ильдар Дадин, которого пытали в колонии. Что ж, скажет президент, если кто-то его о Дадине спросит, — была комиссия, мы разобрались, заключенный в безопасности. Президентство Навального? Дождемся решения суда, и, если оно будет в пользу самопровозглашенного кандидата, — пусть бьется на самых честных в мире выборах. Внезапный арест Алексея Улюкаева? Никто не может брать взятки безнаказанно, это ли не пример торжества закона?
Совсем недавно, на заседании совета по культуре, президент наглядно показал, как умеет отвечать на вопросы, по-настоящему острые, когда режиссер Александр Сокуров завел речь про режиссера Олега Сенцова. Все эти «острые вопросы» не решают проблем тех, кого касаются, и не создают проблем для того, кому задаются. В своем отдельном мире президент абсолютно неуязвим для атак извне. Может, правда, оговориться, как в прошлом году, когда он сказал нечто явно лишнее о войне на Донбассе. Но и это не страшно, — верный Дмитрий Песков сначала его опровергнет, а потом и себя.
Ждать остается только очередной порции шуток про бабушку, дедушку и питерскую подворотню, или шоу, вроде того, какое устроил в 2014 году с «Вятским квасом» кировский журналист Владимир Маматов. И надеяться, конечно, что среди разговоров об успехах в Сирии и дружбе с Трампом найдется минута, чтобы помочь еще хотя бы одному человеку, который по-настоящему нуждается в помощи.