Последнее время не покидает ощущение, что вопрос: «Уезжать или не уезжать?» так остро не обсуждался или не стоял в нашей стране со времен массовой эмиграции в брежневскую эпоху. Как в старом анекдоте: «Сколько у нас евреев? — Около 4 миллионов. — А сколько уедет, если начнем выпускать? — Миллионов 10-15». Не считая волны отъехавших в свободно распахнутые ворота 90-х. Тогда больше половины уехало именно так — на почве свободной возможности это сделать, что было в новинку. Да и то, что вернуться назад можно было в любое время, играло немаловажную роль.
В связи с этим мне стало любопытно: какова она, эмиграция мечты? Что может заставить человека уехать с теплого насиженного местечка? Что им движет: здравомыслие или авантюризм? И такая уж это проблема, как ее рисуют?
Тут стоит оговориться, что лично я эмиграцию проблемой не считаю: хотят люди уехать — на заработки ли, за карьерой ли, за счастьем — в другое место, так радоваться надо. Во-первых, потому что просто повезло: найти интересную работу, или хороший заработок, или счастье — это уже везение, не имеющее ничего общего с географией. Во-вторых, повезло родиться такими смелыми: уезжать из привычного, родного в совершенно чуждую среду, — поверьте мне, испытание. Но, как сказала одна моя прекрасная коллега, зато «это драйв, упражнение для мозга и зарядка для организма, адреналин, опыт и просто класс!» Правда, она молода, полна сил и энергии. Но все же.
Говоря о том, что эмиграция — это не проблема, я, конечно же, не имею в виду отток гениальных ученых мозгов. Но это скорее единичные случаи, не массового характера, ответственность за которые полностью лежит на совести государства.
Вне всякого сомнения, вопрос столь обширный, что я не претендую на всеобъемлющий анализ каждого из его аспектов. Как всегда, я всего лишь попыталась систематизировать или даже классифицировать свои обывательские мысли на этот счет. К тому же, я расспросила друзей-знакомых, как уже эмигрировавших, так и раздумывающих на эту животрепещущую тему. И вот что выяснилось.
Насовсем переезжать заграницу желающих не так-то и много, как это может показаться. В основном, это категория людей среднего возраста, скажем, после 45-50 лет, кого по каким-то причинам уже не заботит вопрос карьеры — либо она к этому времени состоялась, либо и не начиналась, и человек просто тянул обычную трудовую лямку, как все. Ими движет желание оседлости и покоя; можно даже сказать, их мыслями уже овладевают предпенсионные фантазии — домик в горах или на холмах Тосканы, хижина на берегу океана, квартира в доме недалеко от теплого моря. Все зависит от материальных возможностей. В этих предпочтениях явно отражается страх на старости лет остаться на родине, которой ты и здоровый-то не очень нужен, а уж немощный и больной — тем более.
То есть налицо, в первую очередь, политически-климатическая направленность — подальше от серости, беспросветности, безнадеги и вечной нестабильности жизни на родине, в какие-нибудь мягкие средиземноморские или океанические субтропики, где больше красок, больше солнца, больше умиротворенности. Я бы определила эту категорию как «пенсионную эмиграцию», хотя подпадающим под нее людям до пенсии еще как до Луны. Да и доля фантазии в такой эмиграции все же немалая. Понятно, что больше всего к таким мыслям подталкивает низкий уровень социальной защищенности и медицины в нашей стране. К тому же общая нервозность во многом — начиная с цен и кончая культурой окружающей среды — не способствует уверенности в завтрашнем дне. Боятся люди стареть на родине. А родина, такое ощущение, как нарочно делает для этого все возможное. Как будто специально хочет выдавить ненужную и обременительную массу будущих стариков со своей территории. «Баба с возу».
Также стоит заметить, что выбор «домика в деревне» в противовес, скажем, крупным городам, только на первый взгляд кажется таким заманчивым — это некий психологический синдром усталости от суеты. Он проходит. Впрочем, сути дела это не меняет. Такие желания есть. И они даже осуществляются.
Эти же люди, хотя не все, конечно, чаще всего являются кандидатами в «идейные» эмигранты. То есть раз изменить ничего нельзя — надо валить. Сражаться нет ни сил, ни веры, ни, может быть, желания. Жизнь и так наполовину прошла в борьбе. А вот знакомые помоложе, даже не согласные с нынешним режимом, понимающие и видящие все его недостатки, сказали, что не стали бы уезжать из страны по идейным соображениям. Я, естественно, не рассматриваю случаи преследования или опасности такового. Думаю, что это явление можно объяснить тем, что люди среднего возраста уже «пуганые» и, как им кажется, могут предсказать с наибольшей вероятностью дальнейшее развитие событий. А молодежь более смелая и не боится, потому что не знает, чего ожидать, или же надеется еще посражаться.
Очень удивила меня одна моя подруга — успешная, состоявшаяся молодая женщина, которая сказала, что жить и работать она хочет только в России, но до тех пор, пока у нее не появится семья и дети. Ни в коем случае она не намерена растить детей на родине. Не просто послать учиться, как это делают многие сейчас, а именно жить с детьми где угодно, но в цивилизованной стране. Практически дословно. И таких желающих тоже довольно большое число. То есть это, скажем так, другая категория возможных эмигрантов: я бы назвала их «детские эмигранты». В последнее время в разговорах все чаще мелькает озабоченность, связанная с детьми и их воспитанием, взрослением и становлением в нашей стране. «Когда вырастут — пусть сами решают, где им жить, но вот растить их хотелось бы в более комфортной и стабильной обстановке».
Так называемый высший класс эту проблему давно и надежно решил. Их дети почти через одного учатся и проживают за границей. Зачастую с одной половиной семьи, пока вторая в поте лица зарабатывает на родине на их проживание. У практически отсутствующего в нашей стране среднего класса таких возможностей маловато. Но это не мешает им мечтать и нередко даже осуществлять эти мечты. И здесь нельзя не отметить, что во многих случаях присутствует элемент жертвенности со стороны родителей. Ребенку, понятно, будет хорошо везде, где он будет рядом с мамой и папой. А вот родителям во многих случаях придется идти на жертвы, вырывая себя из привычной им среды, обрекая на неустроенность и одиночество на первых порах.
Не могу не отметить здесь еще одну категорию эмигрантов: я бы назвала их «молодые экстремалы». Не думаю, что это явление многочисленное, скорее это все-таки исключение из правил, но среди молодых встречающееся. Та же моя коллега, которая сказала, что эмиграция – это драйв и класс, так еще описала свои ощущения от эмиграции: «Дома, на родине, чересчур комфортно, и чтобы что-то поменять или достичь, приходится сворачивать горы. А на чужбине достижением становится каждая мелочь, даже бытовая. Нашел друзей — достижение. Устроился на работу — достижение. Устроил ребенка в садик — достижение. А значит, ощущение победы. А значит, прилив энергии и радость от достигнутого».
В принципе, конечно, логично, что молодежь более смело и охотно рассуждает об эмиграции, и, собственно, идет на нее. Во-первых, потому что для них слово «навсегда» не существует. Они мобильны. Они люди мира. Во-вторых, они еще не успели «прорасти». И все же, как выясняется, далеко не вся молодежь готова эмигрировать. Основными возможными причинами для отъезда они называют семейные обстоятельства и работу.
Последняя, собственно, и является наиболее популярным и очевидным поводом для эмиграции. Я бы назвала таких эмигрантов – гастарбайтеры на экспорт. И здесь наметилось практически абсолютное единодушие: на интересную ли, высокооплачиваемую ли, перспективную ли работу поехало бы подавляющее большинство из моих собеседников. Независимо от сроков и географии. Независимо от политических взглядов и пристрастий. И даже самый ярый «неопатриот», предложи ему высокий заработок и достойные условия проживания, рванул бы в проклятую пиндосию или в долбаную гейропу, только пятки бы сверкали. И, что примечательно, при подписании контракта непременным условием переезд семьи оговорил бы.
Есть у меня такие смутные знакомцы: живут и работают во Франции, периодически на чем свет стоит кляня страну проживания, горланя российские патриотические песни на берегу Сены с обвязанными вокруг шеи георгиевскими ленточками. Но живут. Работают. Получают пособия. Бесплатно и качественно лечатся. И нисколько не считают себя предателями родины. И таких оказалось довольно много. Никогда не понимала, что ими движет. Я не против того, чтобы родину любить, где бы ты ни оказался. Но быть откровенным, радикальным ее фанатом со всеми вытекающими и при этом харчеваться у чужого стола, периодически поплевывая в подаваемые тарелки, — это выходит за грань моего понимания.
Oksana Paskal
Источник: openrussia.org