Обсуждение законопроекта № 802242-6, который регламентирует порядок применения физической силы и оружия сотрудниками исправительных колоний, в Совете при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) выдалось весьма бурным. Документ этот, который в прессе уже прозвали “законом садистов”, вызвал такие эмоции, что солидные люди – правозащитники и начальники с большими генеральскими звездами на погонах, периодически переходили на личности.
Острота полемики понятна. Законопроект значительно и в весьма расплывчатых формулировках расширяет полномочия сотрудников колоний и следственных изоляторов по применению физического насилия, оружия и спецсредств в отношении заключенных. Правозащитников это ужасает, а представители Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) самоотверженно сражаются за честь мундира.
Впрочем, надо отметить, что само происхождение этого законопроекта (не говоря уж о его авторах), направленного от имени правительства в Госдуму, до сих пор не очень ясно. В ходе дискуссии в СПЧ возник вопрос о том, откуда он взялся. По словам председателя межрегиональной общественной благотворительной организации “Комитет за гражданские права”, члена СПЧ Андрея Бабушкина, законопроект “появился непонятно откуда, как черт из табакерки, после того, как Минюст, ФСИН, Уполномоченный по правам человека в РФ, СПЧ согласовали другую редакцию”.
Представитель ФСИН, заместитель директора этой службы Анатолий Рудый, тем не менее, уверен, что обсуждавшийся законопроект весьма актуален. По его словам, “мы приходим к выводу, что может быть некоторые формулировки закона надо немножечко уточнить, доработать, но в целом концепция проекта современна и соответствует требованиям времени, в котором мы сейчас живем”.
Между тем, правозащитники совершенно иного мнения на этот счет. Так, председателя СПЧ Михаила Федотова в законопроекте “смущают такие формулировки, как “иные лица”, “иные случаи” и так далее. По его словам, “они порождают правовую неопределенность, а правовая неопределенность, как следует из позиции Конституционного суда, это прямой путь к беззаконию и нарушению прав человека”.
“Хороший закон подобен высокоточному оружию, которое попадает злоумышленнику прямо в форточку, плохой закон – оружию массового поражения, которое наносит ущерб и правому, и виноватому, а часто в цель вообще не попадает”, – заявил Федотов.
По мнению Бабушкина, если этот законопроект будет принят в той редакции, в которой он поступил в Госдуму, “незаконное применение оружия, спецсредств и физической силы увеличится в разы, а роль воспитательных, социальных механизмов воздействия на поведение осужденных снизится”.
В частности, он отметил, что согласно статье 30 законопроекта, одним из оснований для применения физической силы к заключенным является “противодействие” требованию сотрудника колонии. “Я понимаю, что такое “невыполнение”, я понимаю, что такое “сопротивление”, но что есть “противодействие”, мне не очень понятно”, – сказал Бабушкин.
Он также обратил внимание присутствующих на то, что в статье 31 законопроекта допускается применение спецсредств “за нарушение режима содержания”. То есть, если человек вышел на улицу ночью покурить, то за это нарушение он может быть избит резиновой палкой, против него может быть применено газовое оружие и шокер, на него может быть спущена собака, поясняет правозащитник.
Еще один беспокоящий правозащитников момент. В законопроекте говорится, что не допускается применение водометов в отношении заключенных при температуре ниже нуля. Между тем, говорит Бабушкин, статистика свидетельствует, что основная масса смертей от переохлаждения в Москве приходится на температуру от нуля до плюс семи градусов.
Исполнительный директор общероссийского движения “За права человека” Лев Пономарев заявил, что целью законопроекта является “узаконить избиения” заключенных в российских колониях, на что Рудый ответил, что готов покинуть зал, лишь бы только больше не слушать Пономарева. Последний, в свою очередь, милостиво “разрешил” ему это.
Бурную реакцию представителя ФСИН вызвали как слова, так и жесты начальника отдела защиты прав человека в местах принудительного содержания аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Виктора Немченкова, который в своем выступлении заявил, что “в данном виде законопроект просто неприемлем”. На ответную реплику Рудого Немченков позволил себе сделать взмах авторучкой, после чего замдиректора ФСИН указал ему: “Вы еще не совсем такой могучий человек, чтоб ручкой мне махать”. В этот момент возникло ощущение, что еще немного, и представитель ФСИН будет готов “власть употребить”.
Между тем и ряд правозащитников и даже представитель Генпрокуратуры высказали сомнения в необходимости нового закона о расширении прав сотрудников ФСИН по отношению к заключенным. Так, заместитель начальника управления по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Генпрокуратуры РФ Сергей Сотченко в своем выступлении отметил, что “в последнее время отмечается снижение преступности в исправительных учреждениях”. Вместе с тем, продолжил он, “в деятельности учреждений исполнения наказания (УИК) не изжиты случаи незаконного применения физической силы и специальных средств к лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы”.
По его словам, “в этой связи у нас имеются некоторые замечания по тексту обсуждаемого законопроекта, с тем, чтобы не допустить двоякого понимания норм закона, существенно снизить риск применения физической силы, спецсредств и огнестрельного оружия к гражданам, содержащимся в пенитенциарной системе”.
Схожую позицию выразил и координатор горячей линии социальной сети Gulagu.net Игорь Голендухин. Он уверен, что сотрудникам исправительной системы России для пресечения нарушений закона и поддержания порядка в колониях вполне хватает тех полномочий, которые у них имеются сегодня. По словам правозащитника, в течение мая 2015 года в колониях России произошло шесть бунтов и “сотрудники ФСИН в рамках действующего законодательства четко справились с ними”. “Не было ни побегов, ни нападений на сотрудников администраций колоний”, – добавил Голендухин. “Какое еще нужно расширительное толкование законодательства и какие дополнительные спецсредства?”, – задался в связи с этим вопросом правозащитник.
В ходе весьма эмоциональной дискуссии было высказано несколько предложений о том, что делать со спорным законопроектом: от требований к правительству отозвать его на переработку, до проведения в Госдуме предварительного “нулевого” чтения и более детальной проработки наиболее спорных положений на думских слушаниях, а также при втором чтении.
В итоге Михаил Федотов и Андрей Бабушкин, скрепя сердце, согласились с тем, что концептуально их проект и проект правительства схожи. Стало быть, все его последующие обсуждения и возможные изменения будут проводиться уже под эгидой нижней палаты российского парламента.
Александр Желенин
Источник: rosbalt.ru