Французский сатирический еженедельник Charlie Hebdo в начале ноября опубликовал карикатуры об авиакатастрофе российского самолета в Египте, в которой погибли 224 человека. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал рисунки кощунством, заявив, что они не имеют отношения ни к демократии, ни к самовыражению. Газета Charlie Hebdo — о которой в России и во всем мире узнали после теракта в январе 2015 года — регулярно вызывает возмущение россиян, что повышает ее популярность: за последний месяц из РФ на сайт газеты зашло почти втрое больше пользователей, чем собственно из Франции. «Медуза» выяснила у французского журналиста Эмманюэля Гринспэна, живущего в Москве, как к Charlie Hebdo относятся во Франции и в России.
Эмманюэль Гринспэн — иностранный корреспондент газеты La Tribune (Франция) и Le Temps (Швейцария), пишущий о России и Украине.
Лично я вырос с Charlie Hebdo, потому что дома у моего отца были старые номера газеты 1970-80-х годов. Я очень хорошо знаю работы этих карикатуристов, особенно Кабю и Волынски, которые погибли в январе (7 января 2015 года вооруженные люди напали на редакцию газеты, были убиты 10 сотрудников издания — прим. «Медузы»). Я очень их любил, у меня были их альбомы. Для меня, конечно, теракт стал шоком, это затронуло лично меня.
Charlie Hebdo — часть моей культуры, но это, скорее, детская и подростковая история, по крайней мере для меня. Последние годы, уже больше десяти лет, когда еженедельник начал перерождаться, я не читал его. Дело не в том, что я плохо отношусь к Charlie Hebdo или осуждаю — я ни за, ни против, просто я далеко живу, а в интернете номера целиком не представлены, поэтому я не особенно следил сильно за тем, что они делают.
Раньше газета была очень увлекательной, было меньше политики, но в 1990-х годах у Charlie Hebdo появилась новая формула — издание стало более актуальным, начало ориентироваться на новости. Они придерживаются левых взглядов и всегда находятся в оппозиции: они и сейчас в оппозиции к власти, и были еще сильнее, когда президентом был Саркози.
Это сатирическая газета: они всегда критикуют власть, наше общество и наше так называемое быдло, le beauf — Кабю придумал это. Вообще le beauf по-французски — это муж сестры, а в переносном смысле — среднестатистический француз, не очень популярный персонаж в Charlie Hebdo. Так вот, они критикуют именно этого среднестатистического француза как человека провластного, расиста, консерватора и так далее. Вообще, это «ватник» — именно такое значение, и Charlie Hebdo регулярно нападает на нашего «ватника» и власть. Как левые, атеисты, они критикует «суперструктуры», если по Марксу — власть, армию, религию.
Charlie Hebdo никогда не были популярны во Франции, это маргинальное издание. Как они могут быть очень популярны, если объектом их критики является среднестатистический француз? Но после терактов они действительно стали символом жертвы, люди идентифицировали себя с ними, но никогда — большинство. Движение Je suis Charlie сначала было массовым, но потом — когда все начали смотреть на то, что такое на самом деле Charlie Hebdo, — довольно быстро уменьшилось. Такая газета не может поддерживаться большинством, я думаю, они всегда будут в меньшинстве. Я много слышал отзывов от друзей и знакомых, в том числе от французских экспатов в Москве, что они не любят Charlie Hebdo, потому что те критикуют католическую церковь. Они ругают то, что является табу, смеются над всем.
Я думаю, что в США и Англии есть публикации, более-менее похожие на карикатуры Charlie Hebdo. В России такого нет, потому что сейчас здесь множество запретных тем, которые нельзя трогать. Во Франции можно критиковать президента и папу — рисовать их в любой ситуации, там практически нет цензуры. Единственное, что под запретом в редакции Charlie Hebdо, — это расизм. Они не хотят обижать человека за его происхождение, а за то, что он мусульманин, — пожалуйста, потому что они считают, что ислам — это идеология, а любую идею, любую идеологию можно критиковать — поэтому так.
Я помню, в The New York Times была статья о Charlie Hebdo, и, видимо, автор совсем не понял суть издания, статья тоже была скандальной — как можно, мол, такое писать и делать подобные рисунки на тему ислама, что это исламофобия. Нет, это не исламофобия, это просто сатира. После этого я понял, что в США, видимо, не существует эквивалента Charlie Hebdo, хотя у них есть свои комиксы и прочие антиправительственные журналы и публикации.
Мне кажется, в России так негативно относятся к Charlie Hebdо, потому что карикатуристы во Франции позволяют себе вещи, которые здесь позволить себе нельзя. Власть хотела бы ввести цензуру не только в России, в российских СМИ, но заодно и во Франции. Это, конечно, полное непонимание всей ситуации и французского общества. СМИ здесь пишут о Charlie Hebdo так, словно это государственная газета, то есть вообще не понимая сути вещей, они смотрят на это через призму собственного опыта. В России сужается пространство свободы слова очень быстро, поэтому любой пример публикации, противоречащий этому, сильно раздражает.
При этом в действительности публичным фигурам, выступающим в России против Charlie Hebdо, на самом деле до Франции нет никакого дела. Их волнует не газета Charlie Hebdо сама по себе, цели у них внутренние, российские — они хотят направить ненависть людей на какой-то определенный объект. Они выбрали Charlie Hebdо, потому что это символ всего того, что они ненавидят, того, что они не хотят видеть в России.
Каждый номер вызывает раздражение, за Charlie Hebdo все следят — «Известия», депутаты Госдумы. Меня такое внимание к Charlie Hebdo, честно говоря, просто удивляет, так как это маленькая частная газета во Франции, тираж долгое время был 100 тысяч или меньше (под конец 2015 года около 200 тысяч — прим. «Медузы»), которая стала известна только из-за трагических событий.
Я не большой фанат сегодняшней Charlie Hebdo, потому что мои любимые карикатуристы погибли, а многие работы нынешних авторов мне не нравятся — даже не по идейным соображениям, а по качеству. Мне не понравился последний рисунок — с sex tape про крушение самолета на Синае. Мне кажется, это очень некрасиво, это дурной вкус, ну и что? Я не считаю, что из-за этого газету надо запретить. Это сатира, они могут позволить себе все что угодно, и не надо оскорбляться. Никто не обязан читать Charlie Hebdo — это частная газета, она представляет мнение только своих авторов и больше никого. Не хочешь читать такое — не читай, читай что-то другое. В 1970-х, кстати, правительство пыталось закрыть Charlie Hebdo, в последнее же время этого хотят добиться только наши фашисты и исламисты — которых высмеивают в Charlie Hebdo.
Вообще во Франции очень много сатирических журналов, Charlie Hebdo — только один из них. Это наша старая традиция, которая восходит к революции — сатирические издания существуют уже более 200 лет.
Татьяна Ершова
Источник: meduza.io